На главную Библиография Гастона Леру

Гастон Леру
"Двойная жизнь Теофраста Лонге"
(1903)

Перевод и комментарии М. М. Кириченко

Вернуться к содержанию

ГЛАВА XXIV
Мадам Лонге спрашивает мужа о его никелированном
револьвере, и тот не может ей ничего ответить.
Чтение продолжается

Марселина поднялась и вышла — не только, чтобы скрыть свои эмоции, но ещё и убедиться в отсутствии никелированного револьвера на его обычном месте, в ящике ночного столика. Когда она вернулась в столовую, г-н Лонге задал ей вопрос о причинах её волнения. Она ответила, что не нашла револьвера на месте. Теофраст посоветовал ей успокоиться и не терпящим возражений тоном заявил, что если его нет в ящике, то, стало быть, он лежит где-то в другом месте, и вообще всё это не важно.
— Давайте-ка, — сказал он, — и дальше пообщаемся с этим журналистом по поводу событий на улице Бак. История с мадам де Бифини не должна нас обескураживать. Писал её человек осведомлённый, но в его рассказе есть небольшие неточности, да и кое о чём он умолчал. Но это простительно. Его можно понять так, что после ужина мадам де Бифини подверглась любовным притязаниям седовласого человека. Тут он допустил ошибку, которую хотелось бы исправить, иначе пострадает моя репутация. Когда 13 июля 1721 года я нанёс визит вдове маршала Буффлера, я хотел только лишь поужинать. Эти господа историки рассуждают, что я её изнасиловал. Они ослы. Я бесконечно любил госпожу де Буффлер за её ум, и отношения наши были как галантны, так и в высшей степени чисты. Лучше бы господа историки напрягли головы и сопоставили даты. Они бы обнаружили, что в 1721 году госпоже маршальше было за шестьдесят, а у Картуша по части женщин был немалый выбор. Я, впрочем, могу добавить: несмотря на свои шестьдесят, нрав у неё был столь бойкий, что мы проводили в разговорах самые горячие в мире ночи. Что до мадам де Бифини, то тут — другое дело. Она молода, и противостоять её страсти было бы трудно. Но я ни при чём, я просил её лишь об ужине, и остальное меня не касается!
Произнося всё это, Теофраст властно размахивал указательным пальцем, и Марселина с Адольфом не посмели ему перечить. Позабыв о предосторожности, они в едином порыве схватили друг друга за руки.
Теофраст вновь взялся за журнал:


Из книги "Картуш, король воров..."
(см. комментарий автора)

«История на улице Бак более проста и коротка. Префект полиции получил следующую записку: "Если не боишься, попробуй меня взять! Я постоянно нахожусь у Бернара, в кабаре на улице Бак. Картуш". Всё это было уже после истории с мадам де Бифини, поэтому префект моментально насторожился. Той же ночью, без четверти двенадцать, шесть полицейских вошли в кабаре на улице Бак. Там некий человек, ещё молодой, но уже с седыми волосами, встретил их ударами стула. Трое из них сразу же оказались на полу, а их товарищи были вынуждены вытаскивать их израненные тела, чтобы те не погибли в огне, зажжённом седовласым человеком. Сам он спасся по крышам, перепрыгивая с одной на другую над маленькими двориками, на высоте более чем десять метров.149 На таких прыжках любой другой уже раз десять сломал бы себе шею».
— Ах, ах! — прервал чтение Теофраст. — Вот это мне нравится. Трое на полу! В другом веке мне на улице Бак повезло меньше! Потому что, несмотря на кучу трупов полицейских, я там потерял девять своих лейтенантов, их арестовали. Тогда я думал, что всё кончено, но нельзя разочаровываться в Провидении!
Г-н Лекамюс и мадам Лонге растерянно молчали. Теофраст вновь взял в руки журнал и продолжил чтение:
«Новый Картуш (да что они за глупцы, чтоб говорить о новом Картуше?) принялся за старое на улице Генего. В одном месте там находится виадук. Под ним несколько дней назад было обнаружено тело молодого студента Политехнической школы (тут речь идёт о смерти Бардинольди, загадка которой так интригует прессу). Полиция скрыла от всех одно обстоятельство: к одежде покойного было подколота записка, на которой карандашом было записано: "Встретимся в другом мире, г-н Транёз". Это, вне всякого сомнения, также преступление нового Картуша, поскольку прежний ("Да нужно быть тупым как журналист, — вскричал Теофраст, — чтобы считать, что Картушей было два!") на этом самом месте убил офицера инженерных войск де Транёза. Картуш уложил его ударом трости в затылок, и у нашего студента череп также был разбит в задней части тупым предметом».
Теофраст пустился в комментарии:


"Что это за человек?"
(гравюра из той же книги)

— Вот они говорят: тупой предмет. Тупой предмет! Как это звучит, мне нравится... Что за странные у вас лица, — сказал он, обращаясь к Марселине и Адольфу, — вы друг к другу прижались, как будто боитесь чего-то подобного! Вы зря портите себе печень неудачными журналистскими шутками. Раз случай подвернулся, дорогой Адольф, я объясню, почему мне так приятно пройтись по улице Генего. Благодаря господину де Транёз я сыграл одну из самых забавных шуток со шпиками д'Арженсона. Как только я разделался с де Транёзом, который позволил себе неуместные слова в мой адрес, как на меня кинулись патрульные с двух постов, они меня скрутили, лишив возможности сопротивляться. Но они не знали, что я — Картуш, и отвели меня в Форт-л'Эвек, наименее суровую из парижских тюрем, куда отправляли должников, неплательщиков штрафов, актёров за нарушение общественного порядка. Только 10‑го января они узнали, что им удалось арестовать Картуша, но 9‑го я оттуда уже сбежал и отправился в расположение сил своей полиции. Было самое время, потому что на парижских улицах всё пошло кувырком. Дорогая моя Марселина, дорогой Адольф, что у вас за похоронные лица? Статья, несмотря ни на что, не лишена остроумия. Сперва я думал, что всё ограничится глупыми шутками газетного писаки, но вижу, что написано серьёзно, поверьте мне. И подождите, дальше будет история телёнка! Ах, нет, мы пока ещё на описании дела Пети‑Огюстен. Слушайте же!
Теофраст перевернул страницу, поправил на лице очки в золотой оправе и продолжил чтение:
«Но самое невероятное в этих в этих потрясающих историях то, что современный Картуш в течение прошлой недели неоднократно был на грани поимки, но ему, как и прежнему, удавалось скрываться по трубам и дымоходам. Настоящий Картуш 11 июня 1721 года намеревался ограбить особняк Демаре на улице Пети-Огюстен по наводке одного из своих сообщников, Ратишона. Но полиция их переиграла. Как только Картуш проник в дом, сбежавшаяся стража оцепила площадь. Он совершенно спокойно запер входную дверь, погасил свет, разделся и, забравшись в камин салона, выбрался через камин кухни, где трудился поварёнок. Убив его, он переоделся в одежду покойного и вышел из особняка, нанеся оскорбление действием — точнее, двумя выстрелами из пистолета — двум полицейским, которые решили у него поинтересоваться новостями относительно поимки Картуша.150 И что же вы скажете теперь, узнав, что наш Картуш, будучи окружён в здании кондитерской квартала Огюстен, сбежал через дымоход камина, надев поверх своей одежды, которую он явно боялся запачкать сажей, брюки и блузу кондитера, впоследствии найденные на крыше. Что до самого кондитера, его тело вынули наполовину зажаренным из печи! Но до того как засунуть его туда, Картуш предварительно лишил его жизни — видимо, из гуманных побуждений».
На этом месте Теофраст опять прервал чтение:
— Предварительно! — вскричал он. — Предварительно! Как умеют нервировать публику эти журналисты! Я его предварительно убил! Но почему вы разбежались по углам? Вы что, меня боитесь? Ну, дорогой Адольф, моя дорогая Марселина, чуть больше храбрости! Она вам понадобится в истории про телёнка!

______________________________________________
149 Картуш был самым умелым человеком своего времени по части лазанья по крышам, водостокам и карнизам. Камины он умел использовать так искусно, как будто бы был трубочистом. Прыжки с крыши на крышу над двориками и даже улицами довольно долго были ночным развлечением знати, дань которому отдавали даже короли. В частности, Карл IX не имел в этом себе равных. — Прим. Г. Леру.
150 На самом деле, ограбление особняка Демаре проходило не так тихо и мирно, дело прогремело на весь Париж. Картуш вместе со своей бандой решил обчистить пустующий особняк недавно скончавшегося министра финансов Николя Демаре, полиция действительно их окружила, завязалась перестрелка между полицейскими и картушевцами, несколько человек было убито. Картуш ушёл из особняка через дымоход на крышу, а оттуда перебрался на соседнюю крышу особняка мадам де Буффлер, у которой и состоялся памятный ужин, описанный в предыдущей главе. Его сообщники убегали поодиночке, многие из них были арестованы. — Прим. перев.