Происшествие, вдохновившее Гастона Леру на создание одной из ключевых сцен в своем романе "Призрак Оперы" - падение люстры во время выступления Карлотты, - имело место быть на самом деле. И хотя на самом деле падала не люстра, особенно большого пожара, равно как и паники не было, тем не менее, происшествие привлекло внимание и прессы, и окружного прокурора, и... впрочем, давайте обратим взор в прошлое и сами все узнаем. Использованы материалы Le Figaro, New York Times того времени.

Кантилена из оперы "Гелла" Роза Карон, запись 1904 года

"И вдруг они [директора] услышали, как несуществующий, бесплотный голос
прошептал им прямо в правое ухо:
- Сегодня она [Карлотта] поет так, что может рухнуть люстра!"
Пер. с фр. Д. Мудролюбовой.

Итак, Гранд Опера, 20 мая 1896 года. Давали "Геллу" композитора Дювернуа (Victor-Alphonse Duvernoy), не бог весть какой шедевр на древнегреческий сюжет о близнецах - Гелле и Фриксе - одна из которых гибнет в пучине, а второй приносит золотое руно в Колхиду. На сцене Роза Карон (Rose Caron) и Жан-Франсуа Делма (Jean-François Delmas) - звезды европейской оперной сцены. Первый акт подходил к концу, и публика вызвала мадам Карон на бис. Ничто, как говорится, не предвещало трагедию. Мадам Карон кланяется, оркестр играет вступление, зал внемлет диве. Стрелки часов неумолимо приближаются к девяти вечера. Как вдруг...

Афиша. Художник Theophile Alexandre Steinlen Увеличить	Victor-Alphonse Duvernoy (30.08.1842–07.03.1907) Виктор-Альфонс Дювернуа, французский композитор и пианист, автор опер, балетов, симфоний, пьес для пианино.	Rose Caron (17.11.1857–09.04.1930) Роза Карон, французское сопрано, пела Маргариту в "Фаусте", Валентину в "Гугенотах", Дездемону в "Отелло". Покинув сцену в 1902 году, стала преподавать в Парижской консерватории.	Jean-François Delmas (14.04.1861–29.09.1933) Жан-Франсуа Делма, французский басс-баритон, пластинки с его записями весьма ценятся коллекционерами.

Люстра

"Директора почти синхронно подняли головы, посмотрели на потолок и испустили ужасный крик: люстра всей своей огромной массой двигалась прямо на них по призыву этого адского голоса. Отцепившись от крюка, люстра с высоты обрушилась на партер, оглашавшийся истошными криками. Это был всеобщий ужас, все пустились наутек."
Пер. с фр. Д. Мудролюбовой.

Восемь часов, пятьдесят семь минут. Вспышка света и громкий звук, клубы пыли привлекли внимание зала. Публика решила, что произошло нападение анархистов, в испуге повскакивала со своих мест и бросилась к выходу. Делма, Карон и хористы, как могли, пытались успокоить народ. И это им удалось, паника более или менее улеглась - но только в партере, амфитеатре и на нижних ярусах. На четвертом ярусе царил хаос, люди даже пытались спрыгнуть вниз, в амфитеатр!

К месту происшествия уже спешили представители службы безопасности в лице мсье Гида (Guida), полицейского номер 158, капрала Гримальди (Grimaldi), его подчиненных мсье Левеска (Levesque) и Дюрана (Durand) из девятого округа Парижа - и капельдинера мьсе Валерана (Vallerand).

Илл. Greg Hildebrandt

Первым делом они устроили эвакуацию таким образом, что никто из зрителей не пострадал в давке. В это время помощник режиссера мсье Лаписсида (Lapissida) весьма деликатно увел со сцены актеров и перед тем, как опустить занавес, громко попросил всех соблюдать спокойствие, ибо ничего серьезного не случилось.

Убедившись, что публика организованно покидает зал, полиция занялась ранеными. Пять или шесть человек жаловались на ушибы и царапины, но все они были в состоянии выйти из зала на своих ногах и были отправлены за медицинской помощью. Казалось, больше жертв не было.

Но, увы, всеобщее внимание привлек возглас одного из полицейских. Четвертый ярус - эпицентр печального инцидента. Бакалейщицу с улицы Аркад, дом 12, мадам Сено (Senot), придавило балкой. У бедняжки оказалась сильно повреждена нога и правый глаз. Вокруг нее хлопотала ее приятельница, серьезно не пострадавшая.

Не успев помочь толком несчастной бакалейщице, полицейские обратились в другой жертве в лице официантки Генриетты Шомет, громко стенавшей и звавшей мать. Лицо у девушки было все в крови. Среди чугунных обломков полиции предстало ужасное зрелище.

"Люстра рухнула на голову несчастной, которая в тот вечер впервые в жизни была в Опере, той, что по указанию г-на Ришара должна была исполнять обязанности мамаши Жири, билетерши Призрака. Смерть наступила мгновенно [...]"
Пер. с фр. Д. Мудролюбовой.

Тело под обломками приналежало пятидесятишестилетней консьержке мадам Шомет (Chomette, проживавшей в Бриаре, пригороде Парижа, на улице Рошешуар (Rochechouart), дом 7. У нее был раскроен череп, обе руки и правая нога оторваны от тела.

До сих пор никто не понимал, что же случилось на самом деле. В это же самое время начался пожар, хорошо, пожарные с улицы Бланш подоспели быстро.

Полицейские извлекли тело мадам Шоме из-под обломков и велели вынести из зала, после чего стала очевидной причина инцидента - один из восьми противовесов, каким-то образом сорвавшийся с удерживавшего его троса. Махина весом 700 кг (по неподтвержденным данным) рухнула в дымовую трубу, пробила потолок пятого яруса и повредила паркет четвертого, сокрушив на своем пути кресла номер 11 и 13, на которых сидели мать и дочь Шомет. Зрители, занимавшие кресла впереди - 7 и 9 - тоже ощутили на себе всю тяжесть, так сказать, случившегося, поскольку один из них, мсье Гийом Мюрвуа (Murvoy), получил удар током и потерял сознание. Когда он очнулся, его приятель, сосед по креслу, сбежал.

Заметка в Le Figaro 21.05.1986, автор Жорж Грисон (Georges Grison, 1841-1928) Журналист, автор нескольких полицейских романов

Вокруг театра уже собрались зеваки. Блюститель порядка мсье Надё (Nadeaud) вызвал несколько человек, чтобы успокоить толпу, и понадобился час, чтобы народ разошелся.

В половине десятого прибыли начальник федерального полицейского департамента мсье Лепин (Lepine) и начальник муниципальной полиции мсье Галло (Gaillot). Комиссар Мартен (Martin) доложил обстановку и в одиннадцать вечера был отправлен к окружному прокурору мсье Атталену (Atthalin).

Прибывший на место происшествия мсье Жерар (Girard), начальник экспертной лаборатории, начал стандартные процедуры по исследованию места происшествия. Завершились работы далеко заполночь.

"[...]А наутро заголовки газет гласили следующее: "200.000 килограммов на голову одной консьержки!" Это была единственная надгробная эпитафия, что ей досталась."
Пер. с фр. Д. Мудролюбовой.

21 мая театр посетили официальные лица - мсье Аттален, мсье Бертуле (Bertulus) - судебный следователь, мсье Лепин, а также инспектор окружной полиции мсье Женин (Guenin). Архитектор префектуры мсье Бюнель (Bunel), мсье Паскаль, главный архитектор города, Анри Ружон, директор Академии изящных искусств, и мсье Адриен Бернхайм (Adrien Bernheim), государственный театральный инспектор, беседовали с мсье Шарлем Гарнье, семидесятилетним архитектором, строившим оперный театр.

Шарль Гарнье (Charles Garnier) (06.11.1825-03.08.1898)	Жозеф Анри Ружон (Joseph Henry Roujon, 01.09.1853-01.06.1914)

Прокурор приказал изъять концы тросов, металлический кабель, сфотографировать место трагедии и чердачный этаж, где ранее располагался пресловутый противовес. Электрические провода были изолированы. Рабочие уже приступили к починке кресел на четвертом ярусе, заделке трещин и уборке. В одиннадцать часов состоялось заседание комиссии в составе мсье Жерара, мсье Феррье (Ferriere), мсье Бюнеля, мсье Пико (Picot), коменданта Креба (Krebs), капитана Кордье (Cordier) и нескольких инженеров-электриков для вынесения вердикта.

Плафон, спроектированный Шарлем Гарнье, илл. из его книги L'Opéra Garnier

До окончательного решения прокурор просил не хоронить мадам Шомет. Ее дочь была легко контужена, для здоровья опасности не было, но, разумеется, душевное состояние ее было ужасно. Девушку, как мог, поддерживал отец. Выяснилось, что в тот злополучный вечер в театр Генриетта должны была идти с подругой, которая в последний момент отказалась, и девушка позвала мать. Мадам Шомет двадцать лет не была в театре, и, как грустно пошутил ее супруг, пришла туда вчера только для того, чтобы встретить смерть. Состояние другой пострадавшей, мадам Сено, долго оставалось тяжелым.

Точной информации о том, сколько килограмм в противовесе, нет. По одним источникам - 700 кг, по другим - всего 360 кг. Гастон Леру в своем романе заменил противовес на люстру и лихо приписал ей вес в 200 тыс. кг. Это, конечно, художественный вымысел, сама люстра весит "всего" 7 тонн.

Итак, случилось, скорее всего, следующее. Противовес, представляющий из себя 18 дисков по 20 кг каждый, надетых на двухметровый металлический стержень с наконечниками на концах, был одним из тех противовесов, что удерживали отражатель над люстрой. Произошло короткое замыкание, вспыхнул кабель, использующийся для электрического освещения, огонь пережег трос, и противовес рухнул. Кроме того, комиссия выяснила, что имели место быть некоторые нарушения техники безопасности, в частности, кабели и электрические провода должны были каждый быть в отдельных защитных кожухах, а на деле они тянулись все вместе. Вердикт гласил: спектакли продолжать, поскольку для театра никакой опасности нет.

Осталось добавить совсем немного. Шарль Гарнье скончался два года спустя. Мадам Карон еще шесть лет радовала поклонников оперы своим талантом, после чего оставила сцену и стала преподавать вокал. В августе 1896 года Гастон Леру покинул Францию в составе журналистской делегации, которая сопровождала президента республики во время его визита в Россию. Скорее всего, он не присутствовал в театре в злополучный вечер, однако инцидент с противовесом, всесторонне освещенный прессой как во Франции, так и за рубежом, запомнился ему и нашел свое отражение в романе "Призрак Оперы".

Наверх