Through Phantom Eyes
Volume Two - Forsaken
Theodora Bruns

Издательство: "iUniverse, Inc."
Дата выхода: 13 октября 2008 г.
Язык: английский
Формат: мягкая обложка, 488 стр.
ISBN: 9780595522279

Нажмите на обложки, чтобы посмотреть в увеличенном размере.

«Покинутый» («Forsaken») – вторая книга из серии романов Теодоры Бранс Глазами Призрака, повествующей о жизни Эрика, будущего Призрака Оперы.

Должна сказать, впечатления эта книга оставляет более чем неоднозначные. Прочитав ее, я так не смогла определиться, нравится она мне или нет. Сквозь первую половину книги, полную рефлексии и скучнейших описаний, приходилось буквально продираться. А вот вторая половина оказалась на удивление интересной и увлекательной; над ней, скажу честно, мне удалось и поплакать, и посмеяться.

В этой книге достоинства и недостатки удивительным образом уравновешены. С одной стороны, она содержит в себе большое количество распространенных в англоязычном фандоме штампов и не совсем логичных расхождений с каноном Леру, что не может не ранить сердца истинного призракомана. Но при этом очевидно, что книга Леру служила фундаментом произведения наравне с мюзиклом, хотя сама писательница об этом не упоминает. К недостаткам можно отнести также неимоверные объемы рефлексии в книге. О да, в ней есть целые главы, не содержащие вообще никакого действия, – одну лишь рефлексию и метания героя (читать это было невероятно утомительно, описывать – еще сложней). К герою же автор испытывает самые восторженные и нежные чувства, местами, увы, окончательно выходя за границы здравого смысла в этой своей любви...

Рисунок © Judy Sava-Coppola

Но все же. Если отвлечься на секунду от милого сердцу канона и принять это произведение просто как фанфик, который вовсе не обязан досконально соответствовать первоисточнику, то можно отметить и немалое количество достоинств. Хотя бы то, что книга написана довольно красивым, качественным языком. Наравне с чертовски скучными и зачастую совершенно излишними подробностями, в книге присутствуют забавные диалоги, полные легкого, ненавязчивого юмора, описание оригинальных ребяческих рассуждений Эрика и его не менее ребяческих поступков. Как бы то ни было, но этому персонажу действительно сопереживаешь. А читать о его страданиях местами просто физически больно.

Книга охватывает период жизни Эрика с десяти до двадцати лет. И, на мой взгляд, рассказ о непростом периоде взросления героя автору особенно удался. Интересными, небанальными и, как ни странно, абсолютно не пошлыми получились описания первых романтических переживаний Эрика-подростка и первых попыток общения с девушками.

В целом, сюжет затягивает, хотя он и не слишком последователен. По примеру некоторых других райтеров, госпожа Бранс наградила своего Эрика немыслимым количеством талантов, которые к тому же проявились у него чуть ли не с пеленок. И с таким вот багажом отправила в жизнь. Хотя гораздо логичнее было бы предположить, что всеми этими умениями и талантами Эрик был обязан не Господу Богу и не маме с папой, а именно своей неспокойной, насыщенной событиями и приключениями жизни, непоседливому характеру и неуемной любознательности. Здесь же причина и следствие просто перепутаны местами. И это убивает всё.

Осторожно, спойлеры!

Итак, пролог. Париж, 1881 год. Мы видим Эрика, который остался в подвалах Гранд Опера после ухода Кристины. Он все еще жив и даже пытается бороться со своим горем, используя для этого привычные средства, которые прежде доставляли ему радость: теплую ванну, коньяк... и немногие приятные воспоминания, которые остались ему от Кристины. В частности, он вспоминает о том, при каких условиях представился ей Ангелом музыки, и рефлексирует на тему того, почему ему пришлось пойти на обман. На этом пролог заканчивается. А мы переносимся в один из "ночных кошмаров" Эрика – в его далекое прошлое, когда он десятилетним ребенком потерял своего отца.

Наутро после того, как на глазах у Эрика мучительной смертью погиб его "Рара" (к которому, по версии автора, ребенок был нежно привязан), Эрик приходит в себя на больничной койке в доме местного доктора. С обожженными и перебинтованными руками, преследуемый запахом горелой плоти, который воскрешает в памяти ужасную картину убийства его отца. Обнаружив себя запертым, перепуганный Эрик разбивает окно табуретом и, выскочив на улицу со второго этажа, бежит к своему дому, где его встречает приветственным ржанием его кобыла – Молли. Но отца здесь больше нет.

Эрик поднимается в родительскую спальню в отчаянной надежде увидеть отца мирно спящим у себя в кровати. Но на кровати под действием лауданума спит одна только мать, прижав к груди отцовскую рубашку. На столике рядом с бутылочкой лауданума Эрик находит отцовское обручальное кольцо и его карманные часы – и забирает их с собой.

Умывшись и сменив пропахшую гарью одежду, Эрик собирается спуститься вниз, но обнаруживает у входной двери трех болтливых кумушек, которых няня оставила присмотреть за матерью Эрика в свое отсутствие. Из их разговора Эрик узнает о том, что произошло накануне вечером (сам он не помнит ничего, кроме сцены гибели отца). Узнает, как он, Эрик, со страшными криками набросился на парней, погубивших его отца, чуть не убив одного из них. Как, убежав в лес, выл там так оглушительно и страшно, что перепугал и людей, и животных. И только пустив по следу пса, его нашли на краю обрыва, где он стоял, ничего не соображая и продолжая скулить. Возле дома врача он опять принялся на всех бросаться, и понадобились четверо мужчин, чтобы его удержать.

Эрик поражается тому, что ничего из этого не помнит. А кумушки тем временем жалеют его родителей, которым достался такой монстр, ибо даже Бог его отметил, желая предостеречь от него людей. Они считают, что место чудовищного мальчишки в психиатрической лечебнице, где он не сможет причинить вреда ни себе, ни окружающим.

Перспектива оказаться за решеткой – больничной или тюремной – до смерти пугает Эрика. Однако, узнав, что убийцы его отца всего лишь арестованы, он загорается желанием убить их своими руками.

Тем временем возвращается няня, женщины уходят, а в спальне наверху начинает просыпаться мать. Испуганному Эрику удается прошмыгнуть в подвал и спрятаться там. Забившись в темный угол, он сначала плачет, обвиняя себя в гибели отца, а потом засыпает. Очнувшись от дремоты, Эрик слышит разговор няни с доктором Фором (тем самым, от которого сбежал, разбив окно), на секунду приняв голос доктора за отцовский. Доктор всецело на стороне Эрика и готов помочь ему добраться до Венеции (чтобы поступить там в консерваторию, как хотел его покойный отец), а няня так искренне волнуется за Эрика, так плачет из-за него, что сердце Эрика обливается кровью. Он отчаянно хочет выйти к ним и позволить им помочь ему, но так боится потерять свободу, что не решается высунуть носа из подвала. Вскоре он слышит также и голос пришедшего по его душу мирового судьи. Оказалось, Эрик вчера в своем приступе гнева напал на какую-то пожилую леди, и ее муж написал жалобу.

Это окончательно убеждает Эрика не показываться. Надежно спрятавшись, он не откликается на зов няни, которая, заметив пропажу часов и кольца, догадалась, что Эрик был в доме. Доктор даже спустился в подвал, но не нашел Эрика.

Эрик тихонько дремлет в своем углу, прислушиваясь сквозь сон, ибо очень боится, что они приведут собаку, которая уже один раз с легкостью нашла Эрика.

Позже он слышит рыдания матери и голос священника, утешающего ее. Эти утешения действуют на нервы Эрику, но он сдерживается. Однако, когда священник говорит его матери о том, что Бог приблизил ее мужа к себе, это благо и должно служить ей наилучшим утешением, терпению Эрика приходит конец. Выскочив из подвала и ворвавшись в комнату, он с рычанием бросается к святому отцу, намериваясь придушить его. Доктору удается его остановить. В повисшей тишине Эрик просит прощения у матери, а та чуть слышным голосом впервые просит прощения у него. После чего Эрик уходит, игнорируя доводы доктора, который говорит, что без чужой помощи Эрик не доберется до Венеции, и мольбы няни, убеждающей его, что он нужен своей матери. Он только благодарит их на прощанье.

Оставшись в одиночестве и поразмыслив над ситуацией, Эрик понимает, что он и в самом деле не может уйти вот так, не прихватив вещей, необходимых для длительного путешествия, не попрощавшись с сестрой, не дождавшись похорон отца и не взяв с собой свою лошадь Молли – единственное живое существо, которое его любит. Помимо всего прочего, он осознает, что ушел в ночь студеную босиком, поскольку башмаки его остались там, где он их снял, – у задней двери дома. Все эти соображения заставляют Эрика тайком вернуться домой, петляя при этом, чтобы запутать пса, если того догадаются пустить по следу.

Он пробирается в дом через подвальное окошко и с наступлением ночи выходит из подвала. Проскользнув в комнату сестры, Эрик бесшумно посылает спящей малышке воздушный поцелуй, но она просыпается. Эрик как может объясняет ей, что должен уйти, но обещает каждый вечер перед сном вспоминать о ней и петь ее любимую песню про детенышей зверей. Шепотом спев для Джиджи колыбельную и подарив ей на память свою волшебную зеркальную шкатулку, Эрик желает ей спокойной ночи и уходит.

Бесшумно снуя по дому, он собирает теплую одежду, маски, скрипку и ноты, еду и воду на первое время, отцовские дорожные карты и деньги. А также кожаный мешочек с ракушками, которые они собирали с отцом, его кольцо и часы.

Оседлав Молли, Эрик тихо выводит ее из конюшни и навсегда уезжает из дома.


За время первого привала Эрик пишет прощальную музыку для отца.

Наутро он подъезжает к церкви и, спрятавшись на пригорке среди деревьев, наблюдает за похоронами отца. Когда все расходятся, Эрик решается подойти к могиле и какое-то время предается своему горю в одиночестве. Из оцепенения его выводит ржание перепуганной лошади. Эрик бросается к ней и долго ее успокаивает, пытаясь понять, что же ее так напугало. Пока, наконец, не осознает, что напугали Молли его собственные вопли. С трудом угомонив животное, Эрик снова пробирается к могиле со скрипкой, чтобы исполнить музыку, написанную им этой ночью.

Услышав его пение, мать возвращается к кладбищу, но Эрик прячется от нее. Она отчаянно зовет его и просит вернуться к ней, но Эрик не отвечает. Вскочив на Молли, он покидает их деревушку (это почему-то Перрос-Гирек).

На первой же ночной стоянке своей игрой на скрипке Эрик привлекает к себе внимание грабителей и получает удар по затылку. Очнувшись при свете дня, он обнаруживает, что все его имущество и все его деньги украдены. Осталась одна только разбитая скрипка, разбросанные ноты, втоптанная в грязь маска и Молли – с уздечкой, но без седла. По пятнам крови на траве Эрик понимает, что и Молли собирались украсть, но она, видимо, дала решительный отпор. (sic!) Вне себя от гнева Эрик бросается назад в Перрос-Гирек, собираясь отыграться за все свои страдания на убийцах своего отца. И в этой безумной скачке он загоняет Молли едва ли не насмерть. Очнувшись на земле и обнаружив лежащую рядом взмыленную лошадь, Эрик испытывает чувство раскаяния и стыда за свой безудержный гнев и эгоизм, из-за которых он чуть не погубил родное существо. Постепенно он отпаивает Молли водой из ручья и, к его величайшему облегчению, лошадь медленно поднимается.

Позже, вернувшись на свою ночную стоянку за маской и нотами, Эрик находит в грязи и свои разбитые ракушки, и кожаный мешочек, и отцовские часы (кольцо он носит на груди на цепочке) – и плачет от радости.

Ночь он проводит на дереве.

Утром они с Молли напились воды в ручье, но Эрик страдает от голода. Лишившись денег, он решает вернуться к первоначальному плану – работать по пути, пока не достигнет Бреста, где он сможет сесть на корабль до Венеции.

Таким образом, когда они с Молли набрели на одинокий домик в глуши, Эрик собирает все свое мужество и предлагает хозяину поработать на него за еду. Тот соглашается, и два дня Эрик помогает ему строить забор, получая за это вкусные завтраки, обеды и ужины, а также ночлег в сарае, и раздраженно пресекая все вопросы хозяина касательно своей маски.

В первую свою ночь в сарае Эрик долго не мог уснуть и видел, как хозяин уезжал куда-то верхом, а потом вернулся пьяный. Это заставило Эрика проникнуться к нему презрением и отвращением, но, увы, не насторожило.

После того, как забор был достроен, хозяин предлагает Эрику остаться еще на денек, чтобы помочь ему со стеллажами в подвале. Эрик хотел отказаться, но хитрый мужик предложил за работу деньги, а это означало, что Эрик смог бы заплатить за проезд на корабле. И Эрик соглашается. На следующий день после обеда хозяин угощает Эрика травяным чаем, после чего Эрик теряет сознание. Последнее, что он помнил, – это как кто-то сорвал с него маску и разразился довольным хохотом.


А дальше случилось то, чего так боялся Эрик. Он очнулся на колючем покрывале, брошенным прямо на деревянный пол, в клетке на колесах с накинутой на нее парусиной. Вернее, вначале он долго не мог понять, где он находится, но постепенно картина прояснилась. Яростно подергав каждый прут решетки, Эрик понял, что он надежно заперт. Он кричал, пока не охрип, требуя выпустить его, но, похоже, никто не обратил на это внимания. Осознав, что потерял Молли и что ему не выбраться, он в отчаянии забивается в угол, слушая скрип катящихся рядом фургонов и стук копыт.

На стоянке какой-то рыжеволосый незнакомец приподнимает парусиновую завесу и, обращаясь к Эрику по имени, протягивает ему лекарство в кружке. Эрик разбивает кружку и вновь начинает бушевать, требуя, чтобы его освободили. Мужчина проявляет чудеса терпения, пытаясь выяснить, что же такое произошло с Эриком, что он ведет себя так странно. Из разговора с ним Эрик узнает, что в этой клетке он, Эрик, находится уже полгода (!), а рыжеволосому незнакомцу, который вообще-то носит фамилию Таннер, поручено за ним ухаживать. Невероятно, чтобы Эрик не помнил Таннера, но тот и правда не помнит. Таннер уверяет, что не может его выпустить, поскольку ключи есть только у Ива, но гораздо лучше для Эрика будет не злить этого самого Ива. В это время начинается "утренний обход", и Таннер умоляет Эрика притвориться спящим и не отвечать Иву. Эрик послушался, решив, что так он скорее выяснит правду. И, уткнувшись лицом в покрывало, он действительно слышит разговор, в котором грубый голос осведомляется о здоровье своего "маленького уродца", а Таннер испуганно отвечает, что ему получше, но он все равно еще очень слаб. Ив не желает ничего больше слышать. Он угрохал на этого больного урода кучу денег, так что сегодня у него последний день тунеядства. Пригрозив Таннеру и пнув Эрика в спину, Ив уходит. Эрик начинает постепенно понимать свое положение.

Таннер чуть ли не плачет от жалости к Эрику, называет его бедным ребенком, и не может поверить, что тот совсем ничего не помнит. Эрик все время кашляет. Таннер снова приносит ему лекарство, которое последние две недели давал Эрику, следуя его собственным инструкциям. Это акулий жир. Эрик ничего не помнит, но понимает, что никто, кроме него самого, не мог рассказать Таннеру про это лекарство. И значит, все рассказанное Таннером – правда. Про Молли Таннер ничего не знает. А вот часы, кольцо и мешочек с ракушками Эрик, как оказалось, сам отдал Таннеру на хранение. Таннер рассказывает, что когда он впервые увидел Эрика, тот несколько недель вообще не разговаривал, а потом начал говорить только с Таннером, который о нем заботился. Таннер готовил для Эрика лекарство, выпросил для него одеяло, подкармливал его втайне ото всех. Однако Таннер не может внятно ответить Эрику, почему тот в клетке. И лишь умоляет Эрика не демонстрировать никому свой нрав, а молча делать, что скажут, иначе им обоим несдобровать.

Оставшись один, Эрик изучает обстановку. В клетке напротив он видит разгуливающего бенгальского тигра, слышит ржание лошадей и рев неизвестных ему зверей. Вскоре он вдобавок становится свидетелем того, как происходит процесс кормежки хищников... А потом очередь доходит и до него. Эрик не может поверить, что его будут кормить, как животное, и в сердцах спихивает в грязь миску с непонятной гадостью. Заметив этот маневр, Таннер в ужасе возвращает миску на место, а остатки еды присыпает песком и затаптывает. Увидев, что Ив возвращается, Таннер шепотом приказывает Эрику возвращаться в клетку и не раскрывать рта.

Ив оказался мерзким громилой с косматой черной бородой и хлыстом в руке. Остановившись у клетки Эрика, он начинает вслух предвкушать толпы зевак, которые захотят поглядеть на его "призовой аттракцион", а потом внезапно замечает затоптанную еду возле клетки. Придя в ярость, он заявляет, что если его монстр опять принялся за свои шуточки, то не получит ничего, пока не завоет от голода. Таннер выгораживает Эрика, врет, что тот просто случайно выронил миску, пытается убедить Ива, что Эрик всего лишь мальчик, который болен, что он совсем тощий после болезни, что лишать его сейчас пищи – очень плохая идея. Это плохо скажется на бизнесе, поскольку Ив уморит мальчишку и не заработает денег.

Далее следует совершенно безобразная сцена. Взмахнув хлыстом перед лицом у Эрика, Ив орет, что даст больше еды уроду, но урежет содержание Таннеру с его дочками. После чего хватает Таннера за грудки и швыряет на решетку. Не выдержав, Эрик бросается к нему и начинает бить Ива кулаком по голове, требуя, чтобы тот убрал от Таннера "свои грязные лапы". На секунду Ив замолкает, не на шутку шокированный тем, что "оно разговаривает!", причем разговаривает на чистейшем французском. Не обращая внимания на гневные трепыхания Эрика, Ив начинает рассуждать о том, что, оказывается, он приобрел не просто ошибку природы, а нечто особенное, и, найдя своему чудовищу самочку, выведет целую породу монстров. Также он сообщает, что Таннер со своими дочурками не будет есть до тех пор, пока Эрик не принесет извинения на своем изящном французском. Недолго думая, Эрик опускается на одно колено и, положив одну руку на сердце, а вторую вытянув к Иву, умоляет простить его за то, что он по ошибке принял свой завтрак за что-то совсем другое. За свою дерзость он тут же получает хлыстом по шее и по рукам. Достается и Таннеру.

Когда Ив уходит, Эрик просит прощения у Таннера за то, что тот пострадал из-за него. Таннер говорит, что Эрику лучше бы думать над своими словами и следить за языком. Когда Таннер уходит, Эрик начинает плакать, но Таннер быстро возвращается с нормальной едой для Эрика и мазью, которой смазывает Эрикины болячки. Он обещает, что если Эрик наберется терпения и будет вести себя тихо, он найдет способ освободить его. Но вечером Эрик должен попросить Ива о еде, иначе тот начнет подозревать Таннера. Эрик обещает попытаться, но когда вечером Ив сам приносит ему ужин и очевидно не собирается уходить, не увидев своими глазами, как Эрик ест, в Эрике просыпается страшное упрямство. Огрызаясь на Ива, он заявляет, что предпочитает есть еду "до того, как ее уже один раз переварила корова". После короткого противостояния Эрик случайно залепляет злополучной миской Иву прямо в лицо. А через мгновение ловит в воздухе конец хлыста, которым в бешенстве размахивает Ив.

Таннер, оставшись наедине с Эриком, в ужасе спрашивает его, что он сделал с тем ребенком, который еще вчера был заперт здесь. На что Эрик отвечает, что ребенок не выжил бы в этой клетке, а он, Эрик, выживет.

Маленький караван трогается в путь. Приподняв парусиновую завесу своей клетки, Эрик по-детски спрашивает едущего рядом Таннера, куда они направляются. И получает ответ, что они едут в город, где послезавтра дадут представление. Эрик спрашивает, что же Ив хочет чтобы он делал? Пел? Играл на скрипке? Таннер неохотно объясняет ему, что вообще-то они в цирке... И... И в этот момент Эрик неожиданно начинает вспоминать все, что происходило с ним за последние шесть месяцев. Обрушившиеся на него ужасные воспоминания, которые были вытеснены его тяжелой болезнью, а теперь вернулись, приводят его в отчаяние. Эрик кричит, умоляя выпустить его, а потом, охрипнув, съеживается в углу и затихает.

Испуганный Таннер старается теребить его, заставляет разговаривать о хорошем и думать о хорошем, иначе можно сойти с ума.

Эрик послушно думает о музыке, а потом начинает петь. Молли, которая, как оказалось, была впряжена в одну из повозок, слышит его голос и начинает ржать и волноваться, переполошив всех остальных животных и лошадей. Когда их успокаивают и общий гомон постепенно смолкает, Эрик слышит голос Молли и начинает звать ее. Она отзывается. Ив орет, чтоб ее успокоили. Эрик умоляет Таннера защитить ее. Слыша, как Молли визжит от боли, Эрик бросается на решетку и кричит, что убьет Ива.

В конце концов, Таннеру удается успокоить Молли и привести ее к Эрику. Эрик обменивается с ней ласками, и дальше Молли идет рядом с его клеткой без привязи.

Таннер заставляет Эрика есть на каждой остановке, кроме того, он постоянно следит, чтобы у него была вода.

Эрик вспоминает, почему ему запретили иметь ведро с водой в клетке. В первую же неделю своего заточения он открутил от ведра тонкую металлическую ручку, намериваясь использовать ее в качестве ключа. За что был жестоко избит. Вдобавок Ив избивал Таннера до тех пор, пока Эрик не отдал ему ручку. Вскоре та же история повторилась с металлическим стержнем из подошвы Эрикиных ботинок – и только поэтому он теперь босиком. К январю Эрик почти сдался, он лежал на своей подстилке и ждал смерти. За что Ив на всякий случай его побил. Тогда Эрику пришла идея притвориться мертвым. Но, к сожалению, и она провалилась. Когда Ив зашел в клетку, чтобы убедиться, что Эрик умер, Эрик быстро вскочил на ноги и, прошмыгнув в открытую дверь клетки, рванул в лес. Но у Ива была лошадь, он столкнул Эрика в канаву, а потом избивал так жестоко – сначала хлыстом, а потом и сапогами – что без сомнения забил бы Эрика насмерть, если б его не оттащили от полумертвого мальчишки. Эрик не помнил, как его затащили обратно в клетку, но с тех пор ее больше никогда не открывали. После того случая Эрик потерял всякую надежду, он отказался от еды и вскоре ослаб настолько, что даже не мог встать. Во время представления его подтаскивали к решетке железными шестами и демонстрировали толпе.

К марту Эрик уже практически не двигался, у него снова началось воспаление легких. Тогда-то Таннер и выпросил позволения ухаживать за ним. Приходя в сознание урывками, Эрик совершенно потерял счет времени, а когда в апреле он наконец очнулся, то ничего не помнил.

И вот теперь при виде Молли у него снова появилась надежда. Шесть месяцев он пребывал в каком-то оцепенении, и только сейчас очнулся. Благодаря Таннеру и его отеческой заботе.

Эрик спрашивает, что имел в виду Ив, когда сказал, что найдет ему подружку. И, услышав ответ, по-детски заявляет, что он сейчас не планирует жениться, он собирается учиться в консерватории в Венеции. Таннер, улыбаясь, признается, что очень хотел бы, чтобы когда-нибудь Эрик снова спел ему, но не хочет повторения недавней катастрофы. Эрик уверяет, что никакой катастрофы не случится, если Молли разрешат остаться с ним. Ив подозрительно легко соглашается на это.

Узнав, что Таннер ирландец, Эрик просит научить его английскому языку, на что тот соглашается не без удивления. Чуть позже Эрик вторично знакомится с его маленькими дочками, заставившими Эрика вспомнить о сестре, и обещает спеть им вечером.

Однако во время вечерней кормежки Эрик становится свидетелем кошмарного зрелища. Рабочий, кормивший тигра в клетке напротив Эрикиной, на долю секунды отвлекся на оклик – и в то же мгновение тигр полоснул его лапой, опрокинув на землю, а затем принялся терзать, буквально оторвав голову от тела. Эрик, находившийся в непосредственной близости от места происшествия, оказывается с ног до головы заляпан кровью. Почти сразу выясняется, что крови Эрик совершенно не переносит, ему становится очень плохо, он дрожит, кричит и плачет, умоляя смыть с него эту кровь. А потом бешено срывается на Таннера, который отказывается выпустить его.

Уже ночью Эрик просит прощенья у Таннера за все, что ему наговорил. Таннер не держит на него зла, понимая, какой шок пришлось испытать Эрику. Он помогает ему умыться и переодеться в чистую рубашку. Чтобы хоть немного успокоить Эрика, Таннер рассказывает ему свой план по его вызволению. Дело в том, что сейчас они на пути в один городок, где в прошлом году у Ива были крупные проблемы с комиссаром полиции из-за неправильного содержания животных. В этом году, как только они окажутся неподалеку от того города, Таннер собирается послать записку тому комиссару и дать ему знать, что делается в этом цирке. Таннер уверен, когда комиссар увидит, что Ив держит в клетке ребенка, Ив будет арестован. Эрик не слишком доволен, услышав эти новости, поскольку и сам боится полиции. А когда Таннер говорит, что они доберутся до того города лишь через четыре недели, Эрик понимает, что за четыре недели просто сойдет с ума, поэтому он вынужден искать другой выход.

Вынашивая в голове план бегства, Эрик становится неожиданно покорным. Утром он без звука съедает принесенную бурду на глазах у Ива. А после молча наблюдает за тем, как Таннер работает, сидя на скамеечке возле своего фургона (он занимается выделкой кожи). Эрик вспоминает, как впервые увидел Таннера, и как раскрылся рот у Таннера, когда он вдруг заметил в клетке, которую считал пустой, живого мальчишку. Эрик еще подумал, почему, увидев его, люди всегда раскрывают рты, хотя логичнее было бы, если б они раскрывали глаза.

Сейчас, глядя, как Таннер работает, Эрик хочет его о многом расспросить, но дочки Таннера не дают ему этого сделать, начиная выпрашивать песню про зверей. После того как он в очередной раз спел им эту песню, младшая из сестер начинает просить Эрика научить ее так же петь. Эрик дает ей небольшой урок, вспоминая о том, как он ждал, что его собственная сестра вырастет, и он будет учить ее.

Возвращаясь к мыслям о побеге, Эрик осматривает свою клетку и обнаруживает, что две треснувшие доски на потолке скреплены гвоздями. Все, что ему нужно, – это вытащить их оттуда. А орудие, подходящее для этих целей, Ив вручает ему дважды в день. Эрик захихикал, довольный своим открытием. Таннер решил, что он сошел с ума.

Расспрашивая Таннера про бизнес Ива, Эрик узнает, как однажды ночью Таннер с другим рабочим подслушали, как собутыльник Ива предлагал ему купить урода за 50 франков, а через два дня после той ночи Таннер обнаружил в клетке Эрика.

По просьбе якобы скучающего Эрика Таннер начинает учить его выделывать и обрабатывать кожу. И вскоре по его чертежу Таннер вырезает для него заготовку маски.

План Эрика заключается в том, чтобы заполучить в свои руки металлическую миску, в которой Ив приносит ему еду, и которую каждый раз неизменно забирает. Эрик решает выказывать ему всяческую покорность, чтобы тот на радостях забыл миску у Эрика в клетке. Первая попытка успехом не увенчалась, и после ужина Ив забрал миску с собой.

Далее Эрик выпрашивает у Таннера оставить ему на ночь инструменты для кожи. И работает всю ночь, пытаясь сделать маску из своей грубой заготовки. Утром Таннер только качает головой, смазывая мазью стертые в кровь пальцы Эрика, и сообщая глупому ребенку, что такая работа занимает несколько недель, если не месяцев, а Эрик захотел сделать ее за одну ночь.

В этот день должно состояться представление. И хотя Эрик страдает без ванной и стрижки, а его нижнее белье давно превратилось в лохмотья, Ив желает, чтобы перед публикой он представал в одном только нижнем белье, чтобы все видели, какой он тощий, грязный, обросший, и похожий на зверя. Следуя своему плану, Эрик послушно съедает завтрак, а затем сам раздевается, чего отродясь не делал. Довольный Ив, уходя, даже не вспоминает про миску, на которую Эрик «случайно» уронил свою рубашку.

Получив то, что хотел, Эрик спокойно одевается и закрывает лицо маской. Таким образом, зрители, пришедшие поглазеть на урода, застают только мальчишку в маске и поднимают скандал. Прибегает взбешенный Ив. Эрик правильно рассчитал, что он не осмелится тронуть его при людях. Но Эрик забыл о Молли. Только теперь он понял, почему Ив так легко согласился оставить ее с Эриком. Угрожая лошади ножом, Ив заставляет Эрика отдать маску, снять одежду и идти к зрителям.

Следующие несколько часов Эрик развлекался, запугивая зрителей чревовещанием и одного за другим заставляя их бежать подальше от монстра, одержимого бесами. Пока наконец у клетки не осталось ни одного зеваки.

Разогнав зрителей, Эрик собирается поспать, но поспать ему удается всего минут десять. Взбешенный Ив приходит и, выхватив нож, вновь угрожает Молли. Эрик умоляет не трогать ее, обещая сделать все что угодно, говорит, что он может петь, показывать фокусы, играть на скрипке, что все это принесет Иву больше денег...

Тогда ему приносят скрипку, и он играет несколько часов подряд до полного изнеможения, забыв обо всем на свете. Уже ночью, когда зрители расходятся, кто-то осторожно забирает у него скрипку. А Таннер смазывает мазью окровавленные пальцы.

Ночью Эрик в полной темноте начинает ковырять доски на потолке краем железной миски, чтобы можно было вытащить гвоздь. Однако это оказывается значительно сложнее, чем он предполагал. Задыхаясь и выбиваясь из сил, Эрик ковыряет дерево сначала миской, потом пальцами, срывая ногти и получая ужасные занозы. Невольно вскрикнув, он разбудил Таннера. Таннер терпеливо отмывает от крови Эрикины руки и перебинтовывает их. Эрик чуть не плача просит Таннера выпустить его, но Таннер объясняет ему, почему не может этого сделать. Не так давно Таннер сбежал из Ирландии, где от голода погибла почти вся его семья. Спасая своих дочек, он бежал во Францию, а дорогу ему оплатил Ив. И теперь он в полной зависимости от Ива, поскольку фактически продался ему в рабство, пока не отдаст этот долг. При желании Ив легко может убить Таннера, или упечь в тюрьму… и тогда девочки окажутся во власти Ива, а это хуже, чем смерть. Устыдившись собственного эгоизма, Эрик отпускает Таннера и продолжает работать сам, в панике считая часы и минуты до рассвета.

И вот, наконец, когда уже начинает заниматься заря, Эрику удается вытянуть желанный гвоздь и открыть им замок. Радостно прошептав Молли, что он свободен, он тихо приоткрывает дверцу своей накрытой парусиной клетки, и уже почти проскальзывает наружу... когда внезапно Ив прихлопывает его этой самой дверью. В бешенстве Ив заставляет его вернуться в клетку и начинает избивать кнутом. Эрик не сопротивляется. Он полностью истощен. А потеряв последнюю надежду на свободу, он не может больше ни кричать, не шевелиться. Он покорно рассказывает, как и чем сумел открыть замок, где взял гвоздь и чем его достал. Дальше следует омерзительная сцена насилия, когда, несмотря на все отчаянные мольбы и слезы Эрика, Ив ножом отрезает несчастной Молли кусок уха, бросая его в клетку Эрика и обещая, что в следующий раз это будет ее глаз. Молли визжит и обливается кровью. Ив жестоко избивает Таннера, считая, что тот помогал ублюдку, а затем требует привести его девок. Это становится последней каплей. Услышав, что он хочет избить еще и девочек, Эрик ловит в воздухе конец хлыста и, рванув его на себя, заставляет Ива пошатнуться к клетке. В мгновенье ока Эрик набрасывает хлыст ему на шею и начинает тянуть изо всех сил. Кто-то пытается остановить его, но он ничего не слышит и не видит, пока громила наконец не оседает на землю под его руками. Таннер в панике седлает Молли, собирает Эрику узелок с вещами и, посадив его в седло, заставляет уехать. Не осознавая еще, что произошло, Эрик в спешке покидает лагерь.


Следующие шесть месяцев Эрик живет в затворничестве в уютном местечке посреди леса. Он ест, спит, по нескольку раз в день купается в ручье, греется на солнце и восстанавливает силы. Еду он попросту ворует по ночам в ближайшем одиноком домике, подружившись со сторожевым псом, который вместо того, чтобы загрызть воришку, проникается к нему необъяснимой симпатией. О том, чтобы работать за еду и вообще иметь какие-то дела с людьми, речи больше нет. Отныне Эрик держится подальше от людей. Он был бы рад навечно остаться в этом уютном одиноком лесу, но с наступлением холодов и дождей вынужден покинуть свое обжитое местечко и своего друга Пса.

Смутно представляя свое местонахождение и гадая, бывает ли снег в этой части Франции, Эрик жестоко страдает от холода и сырости. Его одеяла не просыхают, его лекарство на исходе, он все сильнее кашляет и он по-прежнему босой. Рискнув пробраться в чужой дом в поисках еды и материала для строительства укрытия, он оказывается еще и покусан собакой. С трудом унеся ноги, Эрик решает, что залезать в частные дома слишком опасно, разумнее воровать прямо из лавок и магазинов. Но проблема в том, что с момента его побега из цирка прошло уже семь месяцев, а он так и не набрался смелости вновь приблизиться к людям. Он проходит мимо городов, не решаясь заходить в них.

Лишь очутившись на грани голодной смерти, Эрик после нескольких неудачных попыток все же решается зайти в очередной город. Два дня он тайком наблюдает за стройкой, не решаясь обратиться к прорабу, и только после этого осмеливается, наконец, предложить свою помощь. Прораб по имени Жан Люк внешне очень напоминает Ива, поэтому Эрик особенно насторожен. На вопрос относительно его опыта Эрик отвечает, что работал с выдающимся строителем – Морисом Журденом (так звали его отца). Жан Люк, который хорошо знал и уважал Мориса, догадывается, что Эрик – его сын. Несмотря на то, что Эрик все отрицает, говоря, что и Морис и его сын умерли.

Эрик насторожен настолько, что дергается от каждого внезапного звука, не поворачивается к собеседникам спиной, и, заходя в помещение, первым делом отмечает все выходы из него. Когда, осматривая строящееся здание вместе с прорабом, Эрик в какой-то момент понимает, что все выходы из очередной комнаты перекрыты людьми, от страха он чуть было не выпрыгивает с третьего этажа. Жану Люку приходится схватить его, чтобы не дать покалечиться. Эрик отчаянно вырывается из медвежьих объятий, решив, что он погиб и его ждет новая клетка, но Жан Люк умоляет его успокоиться и не прыгать из окна, уверяя, что никто здесь не причинит ему вреда, а он, Жан Люк, хочет только помочь. В доказательство он выпускает Эрика. Освободившись от захвата, Эрик тут же убегает обратно в лес к своей лошади. Но наутро, после ночи размышлений, все же возвращается к Жану Люку и нанимается на работу.

Эрик просит позволения привести Молли, чтобы не оставлять ее одну в лесу. И ему разрешают поставить ее в стойло вместе с другим мерином и покормить сеном.

Эрик пытается работать вместе с Жаном Люком и его помощником, но в первый же день теряет сознание от голода. Его по-дружески отпаивают бульоном, одевают и согревают. На ночь он решает остаться в недостроенном здании, отказавшись от приглашения Жана Люка переночевать у него в доме. Жан Люк приносит ему одеяла, подушку, теплую одежду, а также оставляет ужин, который Эрик после длительных колебаний все же решается съесть. На следующий день, когда Жан Люк приносит ему завтрак, а потом и обед, Эрик понимает, как ему повезло найти этого доброго человека. Существует только одна проблема – Жан Люк сможет заплатить Эрику лишь тогда, когда строительство будет закончено, то есть не раньше чем через год. Для Эрика это означает, что поездка в Венецию снова откладывается. Зато на следующий день Эрик все же принимает приглашение в дом Жана Люка, где находит долгожданную ванну, теплую постель и книги.

Жан Люк, не так давно потерявший сына и жену, принимает Эрика как родного ребенка, и в конце концов его добродушие и простота преодолевают стену недоверия и холода, которую выстроил Эрик. Всего однажды, когда Эрик случайно заснул в гостиной без маски, Жан Люк видел его лицо, но никогда об этом не говорил. Он считает, что Эрика ему послал Господь Бог вместо погибшего сына.

Эрик остается жить у него на год. Всю неделю они работают, а по воскресеньям Жан Люк ходит в церковь. В свободное время они помогают соседям по дому, принимая вознаграждение продуктами питания. В доме одной из соседок Эрик обнаруживает фортепиано, которое тут же настраивает и пробует играть. Услышав, как снова запел инструмент покойного мужа, хозяйка разрешает мальчику приходить и играть когда угодно.

Прошел почти год, строительство движется к завершению, и уже скоро Жану Люку должны заплатить, а он в свою очередь должен расплатиться с Эриком, чтобы тот смог добраться до консерватории. Эрику живется настолько хорошо, что он подумывает даже остаться тут навсегда. Но его планам не суждено сбыться.

В один прекрасный день к Жану Люку приходят из полиции и начинают расспрашивать про его странного рабочего, поскольку по описаниям он похож на того беглого урода, который задушил Ива Ливиня и сбежал из клетки. Подслушав этот разговор, Эрик немедленно срывается с места и спасается бегством. Попытки Жана Люка его удержать оказываются безуспешны. Позже Эрик возвращается за вещами и, поблагодарив своего друга за все, снова уезжает.

Он едет в соседний город к знакомому Жана Люка с рекомендательным письмом, рассчитывая получить временную работу до тех пор, пока Жан Люк не вышлет ему деньги. Но этот знакомый принимает Эрика настолько негостеприимно, что тому приходится спасаться бегством от полиции. Видя, что дурная слава несется впереди него, Эрик отказывается от опасной мысли нанять корабль до Венеции.

Завернув к Жану Люку за деньгами, Эрик пускается в путь до Венеции по суше. Он рассчитывал добраться туда за шесть недель, но увы. Сначала в дороге заболела Молли, и Эрик долго ее лечил. А когда полегчало Молли, заболел Эрик. Сначала у него стали болеть колени и локти, потом остальные суставы, а потом и все тело. Через несколько недель он уже едва мог ходить, не мог есть и спать по ночам от боли. Переодеваясь, он обнаруживает, что кожа у него на теле выглядит так, словно ее разрывали на части. До смерти перепуганный Эрик не понимает, что с ним происходит. Считая, что заболел какой-то отвратительной болезнью, он сидит в своей палатке и рыдает, все больше погружаясь в депрессию.

Эрик страдает от этой болезни много недель. Он с трудом может ходить. Еда давно закончилась, и он опять исхудал до скелетоподобного состояния. А дожди не прекращаются.

Надеясь, что музыка хоть немного поможет ему отвлечься, Эрик пробует петь, впервые за много недель. И к своему величайшему ужасу обнаруживает, что голос больше не слушается его, превратившись в отвратительный скрип, трескучий и ломкий. В жестоком приступе отчаяния Эрик проклинает Бога, лишившего его этой последней надежды на человеческую жизнь.

Вскоре боль доводит его до того, что Эрик плюет на все и решает найти в городе врача. По иронии судьбы эти поиски приводят его в таверну, где с легкой руки какого-то склизкого мужика Эрик пробует коньяк, пялится на девушек, а потом убегает оттуда, не забыв прихватить с собой бутылку. Неожиданно он обнаруживает, что эта отвратительная жидкость отлично заглушает боль, причем не только физическую. Быстро прикончив бутылку, в следующем городе Эрик уже целенаправленно заходит в магазин, чтобы купить коньяк. Но его последних денег хватает только на вино. Сцепив зубы, Эрик возвращается в этот же магазин ночью и забирает с полок и бутылки с вином, и тот самый коньяк.

Он, к слову, уже давно приноровился путешествовать и совершать свои вылазки по ночам, а днем отдыхать.

Итак, Эрик лечит боль алкоголем, успокаивая себя тем, что доберется до Венеции, а там уж найдет их знакомого врача. Однако вскоре он залечился настолько, что позабыл и про Венецию, и про отца, и про музыку. Дни сменились неделями, недели месяцами... Короче говоря, Эрик лечился этим средством целый год, не думая ни о своем прошлом, ни о своем будущем, не помня, где он находится и какое сейчас время года. Боли не было, а больше его ничего не волновало. Он лишь старался держаться поближе к городам, чтобы пополнять запасы выпивки.

Так и получилось, что в один прекрасный день он обнаружил себя средь бела дня, пытающимся задушить какого-то незнакомого человека. Тот уже посинел, когда Эрика смогли оттащить и отшвырнуть. Осознавая, что на нем нет маски, Эрик мучительно пытается вспомнить, как и почему он там оказался, почему он пытался кого-то убить... Он не помнил, как спасся от погони, помнил только, как шлепал босыми пятками по лужам, а потом несся куда-то верхом. Ужаснувшись тому, что чуть снова не убил человека, Эрик дает себе слово, что не будет больше злоупотреблять алкоголем. Но как только боль возвращается, он опять напивается.

Во время очередной своей вылазки за вином Эрик получает пулю в спину от полицейского и оказывается за решеткой. Врач, который лечит его в изоляторе, оказывается славным малым и всеми силами старается помочь Эрику. Понимая, что на справедливый суд тому рассчитывать не приходится, доктор всячески тянет время до суда, уверяя судью, что воришка еще слишком слаб, чтобы предстать перед судом. Разговаривая с доктором, Эрик обнаруживает, что его голос переменился и звучит теперь не как его голос, а как голос его отца. От врача Эрик узнает, что Молли тоже арестовали и собираются в конце недели продать с аукциона.

Также доктор объясняет Эрику природу его загадочного недуга. Как и некоторые другие мальчишки, Эрик просто слишком быстро вырос, так быстро, что мышцы и суставы не успели за вытянувшимися костями, и даже кожа пошла растяжками. (Уже позже Эрик сам поймет, что за последний год с небольшим вырос почти на полметра). Доктор понимает, конечно, что Эрику было очень плохо, и что еще раньше с ним жестоко обращались, но выражает надежду, что больше Эрик не станет прибегать к помощи алкоголя, пытаясь решить свои проблемы. Эрик пробыл в своем запое 14 месяцев, на дворе февраль 1850 года, и ему уже 14 лет. Осознав, что все это время он бегал по улицам пьяный, без маски, в рваной короткой одежде, Эрик сгорает от стыда и сам себе дает такое обещание.

Когда до суда остается всего два дня, Эрик советует доктору запастись надежным алиби на следующий вечер. Доктор предлагает тайком передать ему ключи, но Эрик не хочет, чтобы на этого доброго человека пало хоть малейшее подозрение. Следующим вечером, прибегнув к трюку с чревовещанием, Эрик придушил караульного полоской ткани, вырванной из матраса, ровно настолько, чтобы тот потерял сознание. Забрав у него ключи, Эрик с легкостью выбирается из тюрьмы, сам поражаясь тому ледяному спокойствию, с которым все это провернул. Тихо забрав Молли из конюшни, он уезжает из города.

Очень нескоро и только благодаря Молли удается ему найти свой лагерь и свои вещи. Вся одежда и обувь, впрочем, уже давно стали ему малы. Именно поэтому он опять босой, вспоминает Эрик. Хуже того – ему стали малы все его маски. Ощупывая лицо, Эрик чувствует, как сильно выступают кости, и понимает, что стал, видимо, еще уродливей, чем был, если можно себе представить такого монстра.

Рана на спине кровоточит, еды нет, одежды нет... В следующем городе Эрику приходится ограбить магазин в предрассветные часы, чтобы запастись всем необходимым.

Разговаривая с Молли, Эрик наслаждается звуками своего нового голоса, но петь долго не решается, пока, наконец, его природное любопытство не пересиливает. Когда же становится ясно, что голос вернулся к нему и стал даже лучше, чем был, Эрик рыдает от счастья. Он решает снова ехать в Венецию, правда, перед тем как предстать перед преподавателями, ему нужна хорошая ванна и новая одежда.

Эрик выходит на очередную ночную вылазку, но грабить магазин не приходится. Случайно подслушав разговор двух пьяниц о крупном карточном выигрыше, Эрик незаметно освобождает их карманы от этого выигрыша. На следующий день он покупает себе на эти деньги дорогую одежду и обувь и радостно идет в баню, которая в этом городе по совместительству, видимо, является еще и борделем.

Уже наполовину раздевшись, Эрик слышит рыдания женщины в соседней комнатушке, но, заглянув туда с самыми благими намерениями, обнаруживает, что она там вовсе не одна, и что она отнюдь не рыдает. В крайнем смятении Эрик возвращается к себе и моется. Но увиденное возбудило и расстроило его настолько, что когда прислужница спросила, не желает ли он снять женщину, он неожиданно для самого себя отвечает "да".

Эрик очарован прелестью этой девушки, а она играет на его самолюбии, расхваливая его высокую юношескую фигуру и голос. Одурманенный ласками, Эрик отдает себя в ее распоряжение, но в последний момент любопытная красотка игриво срывает с него маску и, увидев его лицо, начинает громко визжать.

Насмерть перепуганный Эрик просит ее замолчать сначала умоляюще, потом – угрожающе, а потом стискивает пальцами ее горло и заставляет ее замолчать. Когда она падает у его ног, Эрик бросается к ней, испугавшись, что убил ее, но в тот момент входит хозяйка бани и при виде этой живописной сцены тоже начинает орать как резаная. Без рубашки и обуви, побросав все свои вещи, Эрик выскакивает в окно, взлетает в седло и несется прочь из города, преследуемый криками, задыхаясь от страха и унижения.

Он в ужасном состоянии. Он боится, что убил ту женщину. Убил не потому, что спасал свою жизнь, а только потому, что она его напугала и уязвила его гордыню.

Чувствуя, что должен выяснить, жива она или мертва, он возвращается в город, пробирается в темную баню через окошко, и из подслушанного в соседней комнате разговора узнает, что девушка жива, только очень напугана. Еще бы, ее ведь домогался демон!

Эрик забирает свои вещи и быстро покидает злополучную баню, потому что воспоминания о происшедшем здесь не дают ему дышать. Он горько сожалеет о том, что навсегда оставил здесь свою счастливую невинность. Потому что теперь он знает, чего именно он лишен, и что так будет всегда. Эрик в отчаянии спрашивает себя: если женщина не готова быть с ним даже за деньги, то где, черт возьми, он найдет себе женщину, которая полюбит его настолько, что позволит ему любить себя. Раздавленный чувством одиночества, Эрик говорит себе, что ни в ком не нуждается. И что никогда больше он не даст другому человеку власти над собой. Никогда больше не станет он просить о любви. Ни одно человеческое существо не стоит таких унижений. Он знает теперь, что какие бы сильные чувства он ни испытывал, он никогда не сможет быть любим в ответ, ни одна женщина никогда не посмотрит на него так, как мать смотрела на отца, никогда он не сможет иметь собственных детей. Все эти неожиданные открытия заставляют его чувствовать себя навеки отрезанным от всего человеческого рода. Сначала Эрик кричит и плачет, в ярости разрушая свою палатку. Но успокаиваясь, он вспоминает, что у него, по крайней мере, есть музыка, и что она вполне сможет быть и женой его, и любовницей, и другом, и ребенком.

Укрепившись в этой мысли, Эрик с еще большим энтузиазмом стремится в Венецию и вскоре уже видит ее вдали, стоя на холме. Он в последний раз умывается в ручье и стирает свою одежду. Несмотря на голод, он не решается красть еду, ведь скоро он поступит в консерваторию и сможет жить честной жизнью.

Однако, добравшись до города, он узнает, что синьор Лориа, который должен был помочь ему с поступлением, погиб. Вместе со своим другом доктором.

Шокированный Эрик не желает сдаваться и пытается добиться прослушивания у нового директора консерватории. Ему сообщают, что в этом году прослушивание уже состоялось, и советуют попытать свои силы через год. Эрик, который добирался сюда четыре года, не верит своим ушам и умоляет помощницу директора сделать исключение ради него. Девушка делает попытку, и директор на миг даже выходит из кабинета. Но, окинув Эрика безразличным взглядом, молча закрывает перед ним дверь, тихо бросив что-то своей помощнице.

Та повторяет Эрику свой совет – приехать через год. А директор почти сразу принимает каких-то своих друзей. Осознавая, что его безжалостно отсортировали по внешнему виду, Эрик уходит, полный разочарования и ненависти. Все, чем он жил последние несколько лет, на что надеялся и к чему стремился – все оказалось иллюзией. Разглядывая свое отражение в оконном стекле, Эрик понимает, что мать была права, когда говорила, что никому не будет дела до его талантов, когда у него такое лицо. Он плетется за Молли, и они грустно покидают город.

Поскольку у Эрика больше нет цели, он предоставляет Молли право выбрать путь. Он чувствует голод, но есть не хочет, он чувствует потребность в творчестве, но не видит в этом смысла, он хотел покончить с собой, но не нашел в себе мужества, хотел взяться за бутылку, но побоялся снова потерять свободу... Все, что чувствовал Эрик теперь, – это ненависть. К самому себе и к миру, который его отверг. Мир отнял у него все, но отнять у Эрика его музыку можно было, лишь убив его. И, в конце концов, для того, чтобы петь и играть, Эрик не нуждается ни в чьем разрешении. Пришла пора вернуть себе все то, что у него забрали.

Через четыре дня Эрик возвращается в Венецию и за несколько часов до рассвета пробирается в Оперный театр. Бесшумно проходит за кулисы и далее в комнату, где хранятся инструменты. В темноте, подергивая скрипки за струны, он выбирает себе самую лучшую – это оказывается дорогая скрипка от Страдивари (!) – и забирает ее. Не чувствуя больше никаких угрызений совести от своих поступков, Эрик выходит на сцену и открывает давно облюбованный им рояль. Потревоженные ночные сторожа на миг спугнули его, но Эрик спрятался и, используя скрипку и чревовещание, принялся издеваться над ними так, что у тех волосы зашевелились на затылках. Когда же в конце концов двое мужчин спасаются бегством, всерьез решив, что в театре завелось привидение, Эрик, держась за живот, только хохочет им вдогонку. Простившись с Оперой, Эрик покидает Венецию навсегда, зная, что до конца жизни будет мечтать жить в стенах театра, чтобы бесконечно наслаждаться музыкой.


Следующие пять месяцев Эрик снова проводит в одиночестве, на берегу озера, среди зверей и птиц. Он отдыхает, играет на скрипке, заботится о Молли, а также пытается придумать себе новую цель для существования. Для начала он приходит к выводу, что неплохо бы сделать это существование более комфортным. Мысленно он составляет в голове "список покупок": большую палатку, маленькую печку, матрас с подушкой, книги, посуду, красивую одежду, носки и ботинки, наконец. Конечно, он не сможет все это взвалить на Молли, поэтому ему явно понадобится еще одна лошадь. Красть лошадь Эрик не решается, поэтому крадет деньги и, провернув целый спектакль с переодеванием, умудряется купить лошадь на аукционе. Это вороная кобыла, которую он назвал Либр. Она гораздо быстрее, чем Молли, но для того, чтобы тащить тяжести, она мало годится. Эрик находит по наводке одного коневода, у которого есть подходящий мерин. Он с первого взгляда влюбляется в это добродушное животное, но он уже потратил почти все свои деньги на Либр. Поэтому Эрик остается служить на конюшне, чтобы отработать недостающую сумму. Коневод оказывается неплохим малым и предлагает Эрику остаться у него. Однако Эрик, твердо решивший больше не привязываться, отвечает отказом.

Приближаются холода, и Эрик со своими лошадьми должен двигаться дальше, наметив следующим пунктом восточное побережье Адриатики и теплую Турцию.

Когда Эрик копается в палатке, собирая вещи, он слышит тревожное ржание Либр. Выбежав к лошадям, он видит двоих мужиков разбойничьего вида, которые явно собираются украсть его лошадей.

На вопрос Эрика они нагло отвечают, что им нужны только его деньги и лошади. Но проблема в том, что и Эрику они тоже нужны. И он понимает, что скорее умрет, чем отдаст своих лошадей, особенно после всего, чего они ему стоили. Завязывается драка, из которой Эрик каким-то чудом выходит победителем, пнув одного мерзавца коленом в лоб и немного придушив второго. Ему же только ухо ножом поранили.

Эрик берет веревку, собираясь связать негодяев, пока они не очнулись, но с ужасом обнаруживает, что они оба мертвы. Шокированный тем, что теперь на его совести еще два убийства, Эрик пытается отмыть с себя кровь. Парализованный отчаянием, он понимает, что это неизбежно. Куда бы он ни пошел, его никогда не оставят в покое. Просидев всю ночь под звездами, Эрик в конце концов перестает сожалеть о том, что сделал. Жалость и сочувствие покидают его сердце вместе со страхом перед убийством. По сути, эти жертвы – лишь раздражающие препятствия на пути к тому, чего хочет Эрик. Та часть сердца Эрика, в которой жили сострадание и совесть, умерла. Умерло его сердце. И лучше для людей было бы, если б и Эрик умер вместе с ним. Потому что в ту самую минуту он вступал в тот период своей жизни, когда вопросы морали резко перестали его волновать. С того дня он делал, что хотел и брал, что хотел, не волнуясь о том, хорошо он поступает или плохо. В его сердце воцарились ненависть и всепобеждающий гнев.


Следующие два с половиной года Эрик путешествует по побережьям Адриатического, Черного и Каспийского морей, заходит в Турцию, Персию, Россию. Он побывал в западной Европе, на юге Германии и даже в родной Франции. Его маршрут повинуется одной единственной логике: в холодное время года он путешествует на юг, летом – на север.

Ему почти восемнадцать, но он по-прежнему привязан только к своим лошадям. К людям же он совершенно безразличен, используя их лишь для удовлетворения своих потребностей. Он делает, что хочет, ест в дорогих ресторанах, останавливается в дорогих гостиницах, средь бела дня закупается в дорогих магазинах. Он спокоен, как и полагается закоренелому преступнику, поражаясь лишь, что его ни разу не поймали за руку. Одетый с иголочки во все черное, высокий и надменный Эрик выглядит гораздо старше своего нежного возраста. Он купается в деньгах, наловчившись вытягивать банкноты только из самых туго набитых карманов. Для чего разработал даже целую ресторанную схему. Заходя в ресторан, он украдкой наблюдал за тем, кто из посетителей делал самый роскошный заказ, подмечая одновременно, куда богач клал свой бумажник. А дальше Эрику оставалось только пройти мимо своей жертвы на улице.

Переполненный ненавистью, Эрик только и ждет возможности вцепиться кому-нибудь в глотку и услышать хруст. Иногда он даже нарочно ввязывается в конфликт и убивает без сожаления и угрызений. Его уже даже не пугает тюрьма, он знает, что с легкостью выйдет оттуда.

У него есть все. Но вот его обычное желание учиться куда-то исчезает. А музыка, которую он пишет в тот период, просто отвратительная – злая, резкая и грубая. Единственное, что учит Эрик, – это языки: русский, немецкий и фарси.

Перелом наступает в мае 1853 года. Когда Эрика чуть не сбивает карета, он в гневе хватает возницу и начинает орать на него. Пока какой-то мужчина не останавливает его словами: "Оставьте его! Он еще мальчик!"

На Эрика эти слова действуют, как красная тряпка на быка. Потому что никого и никогда не интересовало, что он сам "еще мальчик"! Вне себя от гнева и обиды он хватает незнакомца за горло и в считанные секунды кончает с ним. Однако после он становится невольным свидетелем того, как жена и маленький сын убитого им человека оплакивают своего отца и мужа. Эрик уходит от полиции, но произошедшее вдруг заставляет его задуматься о том, скольких маленьких мальчиков от оставил сиротами из-за своей глупости и злобы. Эрик понял, что сам в миллион раз хуже тех людей, которые убили его отца. Они сделали это потому, что были глупые и пьяные. Он же сделал это потому, что ему не было дела до чужих жизней, ему было просто все равно.

Задыхаясь от ненависти к себе, Эрик снова уходит от цивилизации. Он перестал есть и ухаживать за собой. И за три месяца ослаб настолько, что уже не мог сидеть в седле. Он отпустил лошадей, они, однако, далеко не ушли. Бессильно свалившись в траву, Эрик ждет смерти. Но она, увы, не наступает. Вместо этого у него начинают снова болеть легкие. Испугавшись физических мучений, Эрик плетется в город за лекарством. Он чувствует, что теперь, когда он слаб и беззащитен, отношение человеческого рода к нему изменилось радикально, каждый проходящий мимо так и норовил задеть и толкнуть его. Кончилось тем, что его избили всем миром прямо на улице, вываляли в грязи, забрали деньги, а сорванную маску под дружный хохот втоптали в навоз. Эрик даже не сопротивляется, чувствуя, что ничего другого он не заслуживает.


На своей одинокой стоянке он остается еще шесть недель. И продолжает бесцельное странствие.

Однажды ночью в Кишиневе, когда Эрик, по привычке ограбив магазин, выходил на улицу, он услышал свист и почувствовал удавку на своей шее. Только в этот момент Эрик вдруг понял, что вовсе не хочет умирать, тем более не так, и начал отчаянно бороться. Но тщетно, он не мог и одного пальца просунуть между шеей и петлей. Но в какой-то момент, вытянув деньги у него из карманов, душитель сам отпустил его и бросился наутек.

Отдышавшись, Эрик бросается в погоню. Ему удается поймать воришку и, после короткой схватки, одержать над ним верх. Водрузив колено на грудь неизвестного душителя, Эрик обнаруживает, что тот практически его ровесник, но гораздо меньше ростом. Держа одну руку на шее негодяя, Эрик приказывает ему показать оружие. Парень послушно демонстрирует ему тонкий шнурок, прочный и скользкий, наподобие скрипичной струны. Эрик говорит, что разрешит ему оставить себе украденные деньги, если парень отведет его к тому, кто сможет и Эрика научить пользоваться этой штукой. Выясняется, что в этих краях научить может только один человек. Он научил этому искусству отца мальчишки. Впрочем, он же его и убил потом, раньше, чем тот полностью смог передать навык своему сыну. Мальчик показывает Эрику дорогу к дому этого "учителя". Проделав неблизкий путь, Эрик находит его.

Это оказался очень маленький и очень старый индус, склонный к подозрительному поведению и имеющий раздражающую особенность – говорить загадками. Не без труда Эрику удается уговорить странного старика научить его своему страшному искусству бескровного убийства. И следующие три месяца длится это необычное обучение, во время которого Эрик познает все тонкости и премудрости удушения, учится использовать свое лассо в любой ситуации и даже с завязанными глазами. Он все время ждет, что сумасшедший старик придушит его, как бывшего своего ученика, но этого не происходит. Когда по окончании обучения Эрик спрашивает, сколько он ему должен, тот отвечает: "Спаси свою жизнь", – и запирает дверь.


С большой неохотой Эрик собирается покинуть свою уютную стоянку, на которой прожил все лето. Эта западная часть России кажется ему чрезвычайно живописной, но приближаются холода, и, следовательно, пора на юг. Он путешествует по северному побережью Каспия, любуясь золотой осенью. Затем останавливается на отдых в поле, неподалеку от ручья.

Эрик отводит душу, играя на скрипке, когда его внимание привлекают странные звуки. Прислушиваясь, Эрик понимает, что это эхо другой скрипки. Но кто, кроме него, может играть на скрипке в такой глуши? Он идет на звуки далекой музыки и набредает на цыганский табор. Наблюдая за юношей-скрипачом у костра, Эрик не замечал, как подходит все ближе и ближе. Пока, в конце концов, не напугал женщин своим неожиданным появлением. Старший из цыган по имени Иван приглашает его к костру, спрашивает его имя, кто он, откуда, и не собирается ли он их обокрасть, скрывая свое лицо. Эрик почему-то рассказывает им правду, называет свое имя, признается, что у него, как и у них, нет родины, и что единственное, что он хотел бы у них украсть, – это их музыка. А маска... для их же блага.

Его угощают едой и питьем, и Эрик, к своему удивлению, не отказывается. После трапезы цыгане поют свои песни. Зачарованный Эрик сначала гудит в такт, а потом тоже начинает петь, пока, наконец, весь табор не замолкает, изумленно слушая его. На голос Эрика по привычке прибегает Молли, навьюченная его вещами, в том числе футляром со скрипкой. Узнав, что он играет на скрипке, цыгане уговаривают его поиграть для них. Эрик начинает играть в дуэте с Николае, тем молодым скрипачом, который оказался сыном Ивана, но вскоре скрипка Николае стихает, давая свободу Эрикиной скрипке. Заслушавшись его игрой, весь табор собирается у костра.

Иван предполагает, что Эрик, должно быть, профессиональный музыкант. Эрик не хочет признаваться, что на самом деле он профессиональный вор, и уклончиво отвечает, что у него много талантов. Цыгане говорят, что своим талантом он мог бы зарабатывать много денег, если б захотел. Он мог бы остаться с ними и выступать на ярмарках. Эрик отказывается, несмотря на то, что всегда мечтал выступать перед публикой. Он покидает табор, но когда цыгане трогаются в путь, он продолжает незримо следовать за ними. И следующим вечером опять заглядывает к ним на огонек.

Неожиданно для самого себя Эрик обнаруживает, что он человек и нуждается в других людях. Никогда прежде он не делил ни с кем свою музыку, но, разделив ее с этими простыми дружелюбными людьми, он понимает, что всегда этого хотел.

Не оставаясь в таборе, он на протяжении десяти дней, тем не менее, продолжает идти за ним следом, каждый вечер наведываясь к цыганскому костру. И когда пришло время ярмарки, Эрик все же решился выступить, правда, лишь под вечер. Он скромно встал с краю под деревом и начал играть. И вскоре вся публика собралась вокруг. Он имеет огромный успех и оказывается буквально засыпан деньгами. Некая очарованная барышня подходит к нему и, восхищенно рассмотрев Эрика, вкладывает золотой ему в ладонь. Она спрашивает его имя и он отвечает. Но тут появляется сурового вида мужчина и уводит девушку прочь от Эрика. Так Эрик узнает, что ее зовут Микаэла, а мужчина, видимо, ее отец. Ночью Эрик не может уснуть, вспоминая восхищенный взгляд этой красивой девушки. И начинает писать музыку.

В следующие два дня повторяется все то же самое. Эрик выступает, Микаэла подходит, целуя его взглядом, вкладывает ему в ладони золотой, им удается обменяться всего парой слов, а после мужчина уводит ее. Эрик летает, как на крыльях, бережно пряча монетки, полученные от нее. А на четвертый день он исполняет первую в своей жизни любовную сонату, которую написал для этой девушки. Она вкладывает ему в ладонь рубин. Очарованный Эрик склоняется, уже готовый поцеловать ей руку, когда под тонкой кружевной перчаткой замечает на пальце у нее обручальное кольцо. Он понимает, что тот, кого он принял за ее отца, вовсе ей не отец. Чувствуя себя жестоко преданным, он подавляет желание придушить лукавую девчонку, и в расстроенных чувствах покидает лагерь.


Следующие три месяца Эрик проводит в изоляции. Он все также идет за табором, но не показывается никому на глаза. У северной окраины Персии Эрик отстает от них и путешествует один, пока непогода не загоняет его в гостиницу. Около недели он проводит в этой безымянной деревушке. Перед тем как покинуть ее, Эрик заходит в ресторанчик, собираясь напоследок съесть еще один горячий обед, и натыкается на Ивана. Оказалось, буря загнала табор в эту же деревушку.

Иван пытается выяснить, где Эрик пропадал все это время и чем они его так обидели, что он ушел, даже не простившись. Иван уговаривает Эрика вернуться, а не убегать. Эрик понимает, что вечно куда-то бежит, вместо того, чтобы остаться и принять жизнь такой, какая она есть. Скрепя сердце он соглашается вернуться. Он снова идет за табором, навещая их раз в несколько дней и выступая на ярмарках. Он хочет быть рядом с людьми, хочет иметь хотя бы такое подобие семьи, но боится новой боли. Тем не менее, он фактически живет с цыганами, дети Ивана растут на глазах у Эрика, и временами он даже чувствует себя чем-то вроде члена большого семейства.

Жизнь течет ровно до тех пор, пока шестнадцатилетней дочери Ивана Вере не приходит в голову идея соблазнять Эрика. Она дразнит его так бессовестно и откровенно, что Эрик борется не столько с любовным искушением, сколько с желанием придушить юную стерву.

Как-то поздним вечером, после очередной ярмарки, вымотанный до предела Эрик идет на речку, чтобы искупаться. Убедившись, что он один, Эрик снимает с себя одежду и маску, после чего какое-то время с наслаждением плавает в прохладной воде.

Выбравшись на берег, он обсыхает в тишине и одиночестве, пока внезапный шорох не заставляет его встрепенуться. Эрик молниеносно нацепляет маску, только потом штаны и, оглядываясь, видит вышедшую из-за деревьев Веру. По ее улыбке Эрик понимает, что она за ним подсматривала. И хотя в темноте она явно не смогла разглядеть его лица (иначе давно убежала бы с криками), сам факт того, что нахалка подглядывала за ним, пока он купался нагишом, приводит Эрика в крайнее раздражение. На вопрос, чего она хочет, Вера загадочно отвечает: "Возможно, того же, что и ты, Эрик". Приблизившись, она начинает трогать нахальными ладошками его обнаженные плечи и грудь. Эрик сначала больно стискивает ее запястья, отстраняя их от себя и заставляя девушку вскрикнуть, но потом решает притвориться, что принимает ее игру. Наклоняясь к ней, Эрик томно шепчет ей на ухо, что если Вера хочет того же, что и Эрик, то ей следует знать: все, чего хотел Эрик, – это освежающее купание. И в тот момент, когда Вера уже закрыла глаза, подставив ему лицо для поцелуя, Эрик приподнял ее в воздух и сбросил в речку. Пока Вера барахталась, отплевываясь от собственных мокрых волос, и материла Эрика последними словами, Эрик на берегу сгибался пополам от смеха, крича ей, что она может и впредь обращаться к своему смиренному рабу с любыми своими желаниями.

На самом деле Эрик счастлив, потому что он наконец-то научился контролировать свой гнев. Научился закрывать свое сердце от всего, что может причинить ему боль.

Чувствуя себя живым и свободным, Эрик сосредотачивается на своей сценической деятельности, и с большим энтузиазмом принимается совершенствовать свои номера. Он придумывает фокусы с огоньками и искрами и добавляет их в программу. Как следствие, карманы Эрика стремительно тяжелеют. И чем богаче он становится, тем больше денег тратится на реквизит и спецэффекты, и тем более удивительными становятся его выступления. Вскоре у него появляется отдельный алый шатер, оригинально обставленный внутри и идеально приспособленный для его представлений. Эрик уделяет немало внимания также собственному образу и обзаводится белоснежными рубашками, шелковым черным плащом, черным жилетом и черной же маской. Ему нравится, что зрители воспринимают черную маску как часть сценического образа. Стремясь выглядеть безупречно, Эрик даже начал использовать зеркало, чего раньше никогда не делал. После каждого нового представления он оказывается засыпан деньгами.

Весь свой сценический скарб он возит в небольшой повозке, которую привязывает к фургончику Николае.

Они путешествуют в основном по России, но чародейская слава Эрика распространяется так быстро, что скоро люди уже начинают ждать ярмарки только ради него.

Эрик занимается любимым делом, с каждым днем он становится старше и богаче, но, несмотря на это, у него по-прежнему нет того, о чем он мечтает, – дома и семьи. Он прожил с цыганами больше двух лет, но по-настоящему общается только с лошадьми. Порой он сам себя чувствует лошадью, настолько чужд ему человеческий род. Он не ощущает себя его частью, да и не хочет ею быть. Иногда он отстает от табора на недели или даже на целые месяцы, сочиняя музыку, придумывая фокусы или нововведения для быта. В одну из таких своих отлучек он успевает побывать в Индии, откуда, правда, быстро унес ноги. В тот раз он отсутствовал в таборе целых шесть месяцев, и когда вернулся, его приняли как родного брата. К тому моменту Эрику уже за двадцать, но сердце его по-прежнему пусто.


И вот однажды в табор наведываются двое иностранцев, в которых читатель легко может узнать Перса и его слугу Дариуса. Эрик, ушедший за водой, случайно слышит, как они расспрашивают цыган о нем, поскольку им известно, что этот волшебник путешествует с ними. Иван отвечает, что Эрик путешествует сам по себе, и никто никогда не знает, когда он появится, а когда исчезнет. Иван уже отворачивается, когда Эрик, спрятавшись за фургоном, голосом Ивана спрашивает чужеземцев, зачем им Эрик. Иван улыбается, понимая, что Эрик где-то поблизости. Перс объясняет Ивану, что любимая жена шаха очарована рассказами о волшебнике, и им поручено найти этого Эрика и доставить его в Мазендаран. Иван отвечает, что если Эрик сам того не захочет, то им вряд ли удастся куда-либо его "доставить". Эрик голосом Ивана добавляет, что Эрик многих очаровал, но чтобы заставить Эрика проделать такой долгий путь, потребуется нечто большее, чем очарованная шахиня. Далее Эрик, используя чревовещание, разыгрывает целый уморительный спектакль, откровенно потешаясь над Персом, но так ни разу и не показавшись ему на глаза. Из этого разговора он, однако, узнает о том, что шах планирует также строительство необыкновенного дворца, и берет это на заметку. Иван советует посланникам вернуться в Персию и там ожидать решения Эрика, и если он соизволит, то явится сам. Перс покидает табор очень рассерженным, пребывая в уверенности, что никакого Эрика не существует, а миф о волшебнике просто выдуман цыганами для привлечения зрителей и прибыли. Однако он не может вернуться в Персию, не имея убедительных доказательств того, что Эрик – выдумка.

Эрик незаметно преследует Перса и Дариуса до гостиницы. Отметив, куда Перс положил часы, Эрик так же незаметно их вытаскивает у него из кармана. По его мнению, чужестранца надо проучить, чтобы тот не смел называть Ивана лжецом. И дает себе слово, что эти люди не покинут Россию до тех пор, пока у них остается хоть тень сомнения в существовании Эрика.

Ночью Эрик с тоской разглядывает из окна своего номера далекий огонек на цыганской стоянке. Должно быть, это фонарь Ивана, должно быть, он сидит сейчас возле палатки, обнимая свою Эмилию. Эрик вздыхает, размышляя о том, что у каждого человека есть кто-то. И только он навеки один. Останется ли он здесь, уедет ли он в Италию или в Персию, он все равно будет один.


Эпилог. Действие снова переносится в Париж 1881 года.

Эрик, оставшийся в одиночестве, в последний раз заходит в опустевшую гримерную Кристины, где, читая ее старый дневник, вспоминает их первый разговор и первый совершенно удивительный урок музыки. Он вспоминает о том, как трудно ему было заставить ее поверить в собственные силы. О том, как она не могла узнать собственного голоса, а он ее наставлял и ободрял. Эта часть написана настолько нежно и трогательно, что я, если честно, даже прослезилась.

Позже у себя в квартире Эрик, в поисках шкатулки, куда собирался сложить безделушки, оставленные ему Кристиной, открывает сундук и перебирает старые вещи, предаваясь воспоминаниям. Он находит свой старый плащ, оставшийся с тех ярмарочных времен, набитый драгоценными камнями. Он думает о том, что богатство не принесло ему ровным счетом ничего, и надо бы все это Персу отдать, он заслужил. В конце концов, хотя Эрик всегда его раздражал, Перс оставался единственным человеком, которого Эрик мог бы назвать своим другом.

Продолжение следует...

Синопсис © soulofrain13

Наверх