Перс по общему признанию является одним из наиболее интересных мужских персонажей в романе Леру. Эта загадочная личность привлекает внимание поклонниц, пожалуй, даже больше, чем виконт Рауль де Шаньи, уступая в популярности лишь самому Эрику, Призраку Оперы.

Отношения Эрика и Перса вряд ли можно назвать дружескими. Их объединяет общее прошлое, множество совместно проведённых дел (большинство из которых вряд ли можно положительно оценить с точки зрения общечеловеческой морали, особенно когда это касалось организации развлечений "маленькой султанши"), однако при этом Перс не испытывает к Эрику тёплых чувств. Он называет Эрика "чудовищем", без тени сомнения навешивает на него ответственность за все совершённые в Опере преступления, постоянно следит за ним и, вне всякого сомнения, испытывает страх — как за свою жизнь, так и за жизнь окружающих. Эрик, в свою очередь, испытывает раздражение от постоянной слежки и часто угрожает Персу. Наконец, финальный штрих: узнав о похищении Кристины, Перс без колебаний предаёт Эрика, проведя к нему в дом Рауля де Шаньи и по дороге выложив виконту все секреты Призрака Оперы. После чего пытается всё рассказать полиции. Друзья так не поступают, скажете вы.

С другой стороны, оба они, как только возникает необходимость, спасают друг друга. Перс, спасая жизнь приговорённому Эрику, рисковал своей головой и карьерой — и в итоге оказался в ссылке, вдали от родины и знакомых. Эрик милосердно вытаскивает Перса из своей же смертельной ловушки, и в финале романа он приходит именно к Персу, чтобы проститься с ним перед смертью. Пожалуй, Перс — единственный, кто больше всего подходит под определение друга для бедного, несчастного Эрика...

Так кем же он был, этот загадочный Перс?

Георгий Иванович, он же Гога, он же Гоша, он же Юрий,
он же Гора, он же Жора...


Артур Эдмунд Карю
в роли инспектора Леду
в фильме 1925 года

Как вы наверняка знаете, в романе Леру имя Перса ни разу не упоминается. Все наиболее известные варианты его имени пришли к нам из фанфиков; так, например, самый распространённый его вариант — Надир — родился в романе Сьюзан Кей Фантом, вышедшем в 1991 году. В оригинальном же романе Эрик всегда называет Перса словечком "дарога". Что же оно значит?

Слово это пришло из монгольского языка. У монголов словом "дарога" (или "даруга") обозначали чиновника или наместника. Как правило, основной задачей даруг был сбор дани. В Персии так поначалу именовали базарных полицмейстеров или низших полицейских чиновников, однако более поздние словари персидского языка переводят этот термин уже как "начальник полиции". Как мы с вами знаем, Перс до своего вынужденного ухода на пенсию был начальником полиции в Мазендеране, так что слово "дарога" обозначает просто его бывшую должность.

Наиболее мучающий поклонников вопрос — на какой же слог ставить ударение в этом слове. На самом деле, разные источники дают разные ответы. Ударение ставят и на первый, и на второй, и даже на третий слог. Всё зависит от языка и страны, поскольку это слово в разных его вариациях (даруга, даргá, дарогá, dāroga, darogha, darugha, daruga и пр.) проникло во многие языки ещё со времен расцвета Золотой Орды. Даже в России во времена татаро-монгольского ига должность даруги (в значении "сборщик дани") была распространена довольно широко. Но мы всё же будем ориентироваться на персидский — поскольку Эрик наверняка использовал именно его. Как и русский вариант, персидское слово داروغه произносится с ударением на второй слог — дарóга.

Мой дом там, где моя шапка


Перс в феске
илл. © Greg Hildebrandt

Главная отличительная особенность Перса — это его головной убор. Живя в Париже, он носил европейский костюм, однако всегда дополнял его — видимо, не желая до конца ассимилироваться в чужой стране, чужой культуре — персидской шапкой, чем привлекал внимание окружающих, вызывая их любопытство и многочисленные сплетни в свой адрес (так, например, считалось, что у Перса "дурной глаз").

При изображении Перса многие художники (да и поклонники романа тоже) украшают его голову традиционным персидским головным убором — феской (см. слева). Однако это является ошибкой. В романе чёрным по белому написано, что Перс носил не феску, а каракулевую шапочку (le bonnet d’astrakan). Этот головной убор можно увидеть на голове Перса в экранизации 1925 года (см. справа вверху) — в этом, впрочем, нет ничего удивительного, учитывая, что создателей фильма консультировал сам Гастон Леру.

Почему же Леру заставил своего героя одеваться именно так? Об этом — чуть позже, когда мы дойдём до его прототипа.

Свет мой, зеркальце, скажи...

Итак, в романе Леру Перс описывается как "странный человек в широком плаще и в остроконечной восточной шапочке из каракуля". Он смуглолиц (в оригинале его кожа описывается как teint d’ébène, то есть эбеновая, почти чёрная; при этом в вырезанном из рукописи куске текста кожа описывалась как более светлая, янтарного оттенка), глаза у него светло-зелёные


илл. © elf-in-mirror

(цвета нефрита, aux yeux de jade; однако раньше, в вырезанном из рукописи куске текста глаза были чёрными), далее по тексту описываются как "прекрасные и выразительные". Указывается, что в молодости Перс был очень красив. Когда же Гастон Леру якобы "навестил" Перса в более преклонном возрасте, его портрет дополнился ещё одним штрихом: голова под каракулевой шапочкой была обрита наголо.

Жил Перс в маленькой квартирке на улице Риволи, напротив сада Тюильри, куда выходили окна его квартиры. И это тоже отнюдь не случайно, но об этом — ниже.

Рост его — и это очень важно — в романе не указывается. Лишь в ХХ главе виконт видит "огромную тень" (une grande ombre) Перса, из чего многие поклонники делают вывод о его высоком росте. Важно это потому, что это — единственное указание на рост самого Эрика, ведь Перс, рассказывая об устройстве "камеры пыток", упоминает, что они с Эриком примерно одного роста.

Однако здесь кроется маленькая загвоздка. Дело в том, что при подготовке романа к книжному изданию Леру вырезал из первой версии (опубликованной в газете) целый абзац с описанием Перса. И в этом самом, удалённом, абзаце чёрным по белому напечатано, что Перс был taille moyenne — среднего роста! (Для справки: средний рост мужчин во Франции составляет около 175-177 см.)

Откуда ты взялся, откуда пришёл ты?

И вот теперь — самое интересное. Дело в том, что героя своего Леру вовсе не придумал. Личность Перса была целиком и полностью списана с реально существовавшего человека по имени Мохаммед Исмаэль-хан (Mohammed Ismaël Khan). Исмаэль жил в Париже, часто посещал Оперу, и его точно так же можно было легко узнать по каракулевой персидской шапочке. Он даже жил на улице Риволи (на первом этаже дома № 204, если быть точным), напротив сада Тюильри, как и описал в своём романе Леру. Правда, слугой у Исмаэля был швейцарец по имени Жан.

Давайте проведём небольшое историческое исследование и посмотрим, откуда Леру взял точное описание своего персонажа и как его впоследствии видоизменил.

В своей рукописи, описывая Перса, Леру просто-напросто скопировал слово в слово отрывок из газетной статьи 1857 года об изгнаннике из Персии, человеке весьма высокого статуса, который жил в Париже, получая британскую пенсию. Звали этого человека Мохаммед Исмаэль-хан. Да, дорогие друзья, Гастон Леру не чурался плагиата — и это был далеко не единственный раз, когда он "заимствовал" описания своих персонажей из других источников! Но вернёмся к Исмаэлю.

"Заимствованный" из чужой статьи текст можно найти в рукописи, а также в первом издании романа в газете Le Gaulois. Давайте посмотрим на этот кусочек, нас интересует глава 8 часть 3 (опубликована 22 октября 1909 г.), и вот что там написано:



Перс был живой загадкой, которая начинала раздражать Париж. Он ни с кем не разговаривал. Он никогда не улыбался. Он, казалось, обожал музыку, поскольку присутствовал на всех музыкальных спектаклях, однако при этом не выказывал ни малейшего восторга, не аплодировал, не приходил в волнение.

Вот как М. А. Д..., бывший журналист, работавший в Опере секретарём, сказал о Персе: "На протяжении многих лет он проходит сквозь нашу парижскую жизнь, всегда одинокий, всегда молчаливый, но любящий толпу и ищущий её, демонстрирующий при свете дня и в сиянии ночных фонарей бесстрастное выражение лица и слегка неуверенную походку, появляющийся на каждом спектакле в своём неизменном костюме, персидской шапке и широком, чёрном пальто-гупелянде, в рукавах которого без конца сжимаются и разжимаются его нервные руки".

В тот вечер, как и всегда, наш Перс был одет в персидский наряд, тогда как новый посол Персии оделся по последней парижской моде, и в этом не было ничего удивительного — ведь он прибыл прямиком из Лондона.

Место, занимаемое Персом, находилось прямо под ложей посла. Когда занавес опустился, Перс поднялся с кресла и остался стоять спиной к ложе. Но сейчас, конечно же, он повернется, и посол заметит его. Что же произойдет? Узнает ли он его? Существовал ли даже в самой Персии хоть кто-то, кто знал бы Перса? Рассказывали, что он был весьма важной фигурой. Что ж, сейчас увидим!

Они не увидели вообще ничего. М. Моншармен рассказывает в своих мемуарах, что Перс прошел мимо посла Персии, даже не поприветствовав его, а высокомерия и спокойного презрения у него на лице было больше, чем обычно. В этой связи М. Моншармен пишет, что Перс был одним из самых красивых мужчин, каких ему доводилось видеть, — среднего роста, правильного телосложения, с печатью бесконечной грусти на выразительном мужественном лице. У него были чёрные глаза, сверкающие и печальные, чёрная как смоль борода и янтарного оттенка кожа, вызолоченная солнцем Востока. М. Моншармен рассказывает, что как только публика обратила внимание на Перса, в зале послышалось бренчание ключей. Зрители охраняли себя от дурного глаза. И больше он не упоминает об этом инциденте.



Книга Шарля Симона

Факт плагиата обнаружил исследователь, известный в сети под ником Scorp. В своей работе "No Ordinary Skeleton" Scorp установил, что под аббревиатурой "М. А. Д..." скрывается М. Адольф Дюпёти (M. Adolphe Dupeuty), который в 1857 году описал реальный инцидент, произошедший в старой Опере, где присутствовал персидский посол и где также находился "Перс" — Мохаммед Исмаэль-хан. Эта статья Дюпёти была опубликована в альманахе "La Vie parisienne à travers le XIXe siècle: Paris de 1800 à 1900 d’après les estampes et les mémoires du temps" под редакцией Шарля Симона (Charles Simond).

Используя для своего романа псевдо-документальный стиль, Леру, скажем так, "позаимствовал" эту статью для описания выдуманного инцидента между Персом и персидским послом. Цитата от "М. А. Д..." скопирована дословно из статьи Дюпёти.

Однако позже, готовя роман для публикации в виде книги, Леру этот кусок вычеркнул, внешность Перса слегка изменил, и в нынешних изданиях романа вы уже ничего подобного не найдёте.


"Les célébrités de la rue"

Если вы желаете подробнее узнать о том, что собой представлял Мохаммед Исмаэль-хан, то это легко можно сделать и сейчас, благо личность была известная. Если вы владеете французским, то прочитать о нём можно в Revue encyclopédique, а также в книге Les célébrités de la rue, автор Шарль Ириарте (Charles Yriarte). Книга эта перечисляет наиболее выдающихся деятелей в Париже в начале и середине 1800-х годов. Она была опубликована в 1864 году, спустя семь лет после инцидента, описанного в статье Дюпёти. Отрывок из этой книги, непосредственно посвящённый Персу, можно найти также здесь.

Если говорить вкратце, то в книге он описывается следующим образом: пожилой человек в долгополом чёрном халате, с длинной седой бородой и в высокой каракулевой шапке, которую он никогда не снимает на публике. У него светлые глаза, густые белые брови и всегда плотно сомкнутые губы.


Мохаммед Исмаэль-хан
илл. из книги "Les célébrités de la rue"

Уже более 25 лет этот азиатский сфинкс живёт среди парижан и совершенно не меняется с годами. Его можно каждый день увидеть на Бульварах, он регулярно покупает овощи, имеет в своём распоряжении два экипажа, однако лошадей для прогулок по Булонскому лесу берёт в аренду.

Камердинер Жан, служащий у него уже более 13 лет, никогда не входит в его спальню. Распорядок дня у Исмаэля всегда один и тот же: подъем между 10 и 11 часами, утренний туалет и обед, с 14:30 до 17 часов прогулка в экипаже по парку, после чего он покупает овощи и фрукты — всегда у одного и того же торговца на улице Сен-Оноре на протяжении всех 25 лет, что живёт в Париже. Он не читает французских газет, однако ему доставляют некоторые иностранные журналы, в том числе персидские.

Почти каждый вечер его можно увидеть в Национальной Опере, Опере-Комик или в Театре итальянской комедии, где он абонирует всегда одну и ту же ложу. Он молчалив и практически ни с кем не разговаривает, во время представления часто просто закрывает глаза и спит. Когда же публика громко аплодирует, Исмаэль не проявляет никаких эмоций, оставаясь спокойным, как скала.

Многие не знают его имени, о нём ходит множество слухов.

Вероятно, он был сыном посла Хаджи Халил-хана, застреленного в 1802 году во время бунта в Бомбее. Поэтому Британская империя платила ему довольно приличную пенсию.

Однако настоящий Перс никогда не посещал именно Оперу Гарнье, поскольку умер в 1868 году в возрасте 82 лет (а Опера Гарнье, как мы с вами знаем, была построена лишь в 1875 году). Исмаэль, живя в Париже, посещал старую Оперу, расположенную на улице Ле Пелетье. Похоронен Исмаэль в мусульманской части кладбища Пер-Лашез.

Текст © Мышь_полевая

Источники информации:

Revue encyclopédique
Les célébrités de la rue © Charles Yriarte
La Vie parisienne à travers le XIXe siècle © Paul Adolphe van Cleemputte, Charles Simond
No Ordinary Skeleton © Scorp
Caitlin G. Freeman (fdelopera.tumblr.com)

Наверх