Название: How It Should Have Been
Автор: H. D. Kingsbury (Kathleen Jones)

Издательство: lulu.com
Дата выхода в составе сборника: 28 августа 2008 г.
Дата выхода отдельной книгой: 10 ноября 2011 г.
Язык: английский
Формат: eBook (PDF), 10 стр.

Нажмите на обложки, чтобы посмотреть в увеличенном размере.

Рассказ "Как всё должно было быть" написан американской писательницей Кэтлин Джонс (Kathleen Ann Jones), пишущей также под псевдонимом Эйч-Ди Кингсбери (H. D. Kingsbury). Под этим же псевдонимом Джонс известна на крупнейшем онлайн-ресурсе, где собраны фанфики, — fanfiction.net. Рассказ, впервые появившийся именно здесь, в 2008 году был опубликован в составе сборника Phantom Variations, а в 2011 году автор по какой-то причине решила выпустить его отдельной "книгой", если можно так выразиться.

Рассказ короткий, написан в классическом стиле фанфиков "что, если бы...", пересказывать его нет смысла, проще было перевести, что я для вас и сделала. Дальше предоставляю слово автору.

"Как всё должно было быть"

Автор: H. D. Kingsbury (Kathleen A. Jones)
Перевод: Мышь_полевая

Все мы любим играть в игру «что, если бы...», поэтому... что, если бы Эрик и Кристина начали свои отношения не с обмана, а с честного признания? Этот небольшой рассказ преподносит историю так, как её мог бы написать Леру — вернее, как многим из нас этого хотелось бы.

* * *

Когда-то в маленькой деревушке в окрестностях Упсалы жил крестьянин с семьей, в течение недели он возделывал свое поле, а по воскресеньям пел в церкви. У крестьянина была дочка, которую он еще до того, как она научилась читать, обучил нотной грамоте. Сам того не сознавая, папаша Дааэ был великим музыкантом. Он играл на скрипке и считался лучшим деревенским скрипачом во всей Скандинавии. Слава его росла, его постоянно приглашали на свадьбы и праздники. Когда Кристине шел шестой год, умерла ее мать, всегда отличавшаяся слабым здоровьем. Вслед за тем отец, который любил только дочь и музыку, продал свой участок земли и отправился искать счастья в Упсалу. Но нашел там только нищету.
Тогда он покинул город и начал странствовать по ярмаркам, наигрывая скандинавские мелодии, а дочь, никогда не расстававшаяся с ним, с восторгом слушала его скрипку или пела под нее. Однажды на ярмарке в Лимбю их обоих услышал профессор Валериус и отвез в Гётеборг. Он утверждал, что отец — первый скрипач в мире и что у дочери задатки великой певицы. Профессор позаботился о том, чтобы ребенок получил должное воспитание и образование. Девочка восхищала всех окружающих своей красотой, грацией и жаждой знаний. Когда профессору Валериусу потребовалось уехать во Францию, он взял с собой Дааэ и Кристину, с которой госпожа Валериус обращалась, как с дочерью.
К тому времени папашу Дааэ начал одолевать надрывный кашель.

«Призрак Оперы», Гастон Леру

* * *

Однажды утром Анна Валериус решила позавтракать с Кристиной. Наливая в чашечки кофе, она спросила, чем её приемная дочь хочет заниматься в жизни.

— Я хочу петь на сцене Парижской оперы, — ответила юная девушка.

Кристина была сиротой, её отец недавно скончался после долгой болезни, а мать умерла, когда девочке было всего шесть лет. Кристина мало что помнила о той женщине, которая её родила. Теперь она считала своей матерью ту женщину, что сидела сейчас напротив неё. Мадам Анну Валериус, вдову её первого учителя пения. Профессор Густав Валериус был давним другом семьи Дааэ. Когда отец Кристины скончался, профессор и его жена, даже не задумываясь, забрали девочку к себе.

Кристину раздражало, что большинство людей считали мадам Валериус безобидной старухой, ещё одной седой вдовой, ведущей жизнь простую и бесхитростную. Пожилая женщина много улыбалась и имела жизнерадостный характер, который лишь усиливал этот наивный образ, но Кристина знала: тот, кто найдёт время получше узнать Анну Валериус, обнаружит, что под этим фасадом скрывается человек с острым умом и проницательностью.

Однажды Кристина спросила свою приёмную мать, почему она скрывает эти свои черты.

— Цыплята не должны показывать лисе, как открывать дверь в курятник, — с лёгкой усмешкой ответила Анна. — Если люди предпочитают видеть во мне милую, но глуповатую старушку, то такой я и буду.

— Матушка! — воскликнула Кристина, ошеломлённая этим высказыванием. — Вы ведь зарываете в землю свой ум и талант!

Но матушка на это лишь фыркнула.

— Лучше держать рот на замке и позволить людям считать тебя дурой, — ответила она, — чем открыть его и убрать все сомнения.

Здравого смысла мадам Валериус было не занимать. Прожив много лет в университетской среде, она прониклась многими прогрессивными идеями. Она переняла принципы свободы мысли и социальной справедливости — и попыталась затем передать их своей приёмной дочери. Если она чего-то и хотела для Кристины, то только понимания, как стать самодостаточной и уверенной в себе.

Матушка Валериус, как называла её Кристина, была к тому же романтичной. Несмотря на свой почтенный возраст, она хорошо помнила, каково это — быть влюблённой. Даже после многих лет вдовства она сильно скучала по своему любимому Густаву. Благодаря этому она понимала то состояние мечтательности, в которое иногда впадала Кристина, и её любовь к фантазиям. В конце концов, рассуждала Анна, даже самая практичная юная мадемуазель время от времени имеет право на полёт фантазии.

Теперь же, сидя за накрытым к завтраку столом, Анна сосредоточила внимание на ответе Кристины.

— Оперная карьера потребует много работы и обучения. У тебя не будет времени на нормальную жизнь. Вместо этого все твои дни будут заполнены занятиями, репетициями и ещё больше — учёбой. И кроме того, тебе придётся жить самостоятельно. Перрос слишком далеко от Парижа, чтобы можно было ежедневно ездить туда и обратно. По всей вероятности, тебе придётся жить в общежитии, по крайней мере, сначала, вдалеке от всех, кого ты знала. Ты уверена, что действительно хочешь именно этого?

Кристина, чья голова была полна видений о будущих выступлениях на сцене, сказала «да», и поэтому матушка Валериус договорилась о её учебе в консерватории — в надежде, что однажды Кристина споёт на сцене Парижской оперы.

Оказавшись в Париже, Кристина с головой окунулась в новую жизнь. Она усердно училась и никогда не увиливала от работы, и к семнадцатилетию ей удалось закрепиться в хоре. Но вскоре она поняла, что её приемная мать была права, говоря об одиночестве.

Совместное проживание в общежитии мало что изменило. Большинство девушек, как в хоре, так и в кордебалете, были отданы в Оперу ещё в раннем детстве. Они знали друг друга много лет, и Кристина, казалось, просто не вписывалась в их тесные кружки.

Хористки же, со своей стороны, видели в Кристине отчужденность и снобизм, хотя на самом деле она была просто застенчивой и замкнутой. Одним словом, Кристине было неудобно с другими девушками, которых она считала искушёнными и многоопытными, особенно когда сравнивала их с собой и приходила к выводу, что ей не достаёт лоска и хладнокровия. О, они были с ней достаточно вежливы, но близкие дружеские отношения, на которые она надеялась, так и не сложились.

Многие ночи она проводила без сна в постели, проливая тихие слёзы, пока остальные спали. Оставаясь одна, Кристина часто искала какой-нибудь тихий уголок и разговаривала с отцом — так, как будто он всё ещё был рядом, прося у него совета и поддержки. Но в глубине души она знала, что он не сможет ей ответить, а тем более помочь. Что бы она ни делала в своей жизни, ей придётся делать это самостоятельно. И поэтому она продолжала усердно трудиться, стремясь к своей цели — стать всемирно известной оперной дивой.

Через несколько месяцев упорная работа Кристины принесла свои плоды. Музыкальный руководитель, месье Вильнёв, заметил изменения к лучшему в её вокале. Вскоре её повысили из хористок — она получила второстепенные роли в нескольких постановках. С изменением статуса у неё появилась и собственная спальня.

Комнатка была крохотной, немногим больше объёмного шкафа, в ней помещались лишь койка для сна, гардероб для одежды и, конечно, большое зеркало на задней стене, чтобы она могла проверить свой костюм перед тем, как отправиться на сцену. Несмотря на все недостатки, это была её собственная комната, и по этой причине Кристина любила её больше, чем если бы это была комната во дворце. Впервые за долгие месяцы она нашла уединение, которого ей так не хватало в общежитии, и в те ночи, когда она чувствовала себя одинокой, когда боль от разлуки с отцом и матушкой Валериус терзала её сердце, она могла позволить себе плакать в своё удовольствие, без страха быть услышанной.

Она уже почти месяц жила в своей новой комнате, когда впервые услышала Голос. Это время было особенно плохим для Кристины: приближалась годовщина смерти отца, и, находясь в одиночестве, она начинала сомневаться в себе, задаваясь вопросом, таким ли уж правильным было решение поступить в Парижскую оперу.

Однажды ночью она молилась перед сном, обращаясь к своему отцу. Она просила, чтобы он послал ей знак, хоть какой-нибудь, чтобы дать ей понять, что она сделала правильный выбор. Той ночью ей приснилось, что кто-то ей поёт. Это был мужской голос, мягкий и чарующий, его песня без слов приносила ей утешение. Воспоминания об этом сне не развеялись даже на следующее утро. Кристина улыбалась, уверенная, что это и был знак, о котором она просила.

В течение следующих нескольких недель Голос приходил снова, всегда во сне и всегда принося ей чувство покоя. Через некоторое время Кристина начала сомневаться, было ли случившееся на самом деле сном. Иногда Голос звучал так реально, так близко, что она была уверена: стоит ей только протянуть руку — и она сможет к нему прикоснуться. В ней проснулось любопытство, и она решила узнать правду.

Однажды ночью, выключив свет и проскользнув под одеяло в своей маленькой кровати, она притворилась спящей. Долгое время ничего не происходило, единственным звуком было слабое тиканье часов. Она уже собиралась сдаться и по-настоящему уснуть, когда наконец послышался Голос. Поначалу мелодия была слабой, но постепенно усиливалась, как будто кто-то шёл по направлению к ней.

Ещё более странным было другое: звук, казалось, шёл из-за зеркала. Но как такое могло быть? Возможно, это лишь странная акустика комнаты. И тогда она поняла! Это, должно быть, Ангел Музыки, о котором ей говорил отец, и если Голос принадлежит ангелу, то он может быть... где угодно!

Боясь, что любое движение с её стороны спугнет Голос, она оставалась неподвижной. Когда песня смолкла, Кристине захотелось плакать. Без Голоса комната казалась уродливой и пустой.

На следующий день она размышляла об этих ночных визитах. Когда она была маленькой, отец развлекал её рассказами об их родной Скандинавии. Среди сказок, которые он рассказывал, были истории об Ангеле Музыки. Отец утверждал, что все великие музыканты, все великие артисты хотя бы раз в жизни встречались с Ангелом Музыки.

«Иногда Ангел склоняется над их колыбелькой, — говорил ей папаша Дааэ, — и тогда появляются вундеркинды, которые в шесть лет играют на скрипке лучше, чем пятидесятилетние музыканты. Иногда Ангел Музыки приходит позже. Это случается, когда дети не слушаются и не хотят учиться и повторять гаммы. А если у ребёнка нечисто сердце и неспокойна совесть? Что ж, тогда Ангел и вовсе не приходит».

«Но как выглядит Ангел?» — спросила маленькая Кристина.

Папаша Дааэ пожал плечами: «Ангела никто никогда не видит, но избранные души слышат его. Происходит это чаще всего в такие моменты, когда люди меньше всего этого ожидают, когда они пребывают в печали и отчаянии. И вот тогда в ушах начинает звучать неземная музыка, слышится божественный голос, и они запоминают его на всю свою жизнь. Тех, кого посетил Ангел, будто коснулся огонь небесный. Они испытывают трепет, который неведом прочим смертным. Они получают волшебный дар — любой инструмент, к которому они прикасаются, и собственный их голос рождают звуки, затмевающие своей красотой всю музыку мира».

Когда она стала выпытывать, посетит ли её когда-нибудь Ангел Музыки, отец заверил её: «Однажды ты услышишь его, дитя моё. Когда я окажусь на небесах, я пошлю его к тебе. Обещаю».

Хотя она часто с удовольствием предавалась фантазиям и мечтаниям, по-настоящему суеверной Кристина не была, однако теперь ей пришлось допустить мысль, что её действительно посещает Ангел Музыки.

«Нет, — подумала она. — Это были прелестные сказки, но это были именно сказки».

Но если это был не Ангел, это значит, что Голос был реальным, это был человек. Но кто? И зачем ему петь ей посреди ночи? Почему он не представился, как это сделал бы любой воспитанный человек? Она задалась вопросом, не имел ли этот человек — если это действительно был мужчина — какие-то скрытые мотивы.

Задавшись целью докопаться до правды, Кристина решила узнать личность этого таинственного незнакомца. Она не будет спать сегодня ночью, и когда Голос придёт, она попросит его открыться. Одна лишь мысль о таком поступке приводила её в трепет, однако любопытство было сильнее страха.

День, казалось, тянулся вечно, но наконец он подошёл к концу. Кристина старалась делать всё, как обычно. Если её загадочный певец наблюдает за ней, не надо ему показывать, что она что-то задумала. Прошла, казалось, целая вечность, когда наконец наступила ночь, Кристина выключила свет и легла спать.

Она лежала в темноте, дрожа от предвкушения. Она была так взволнована, что не смогла бы заснуть, даже если захотела. Но вдруг, когда она лежала, ей пришла в голову мысль.

«Что, если Голос сегодня не придёт?»

Она вспомнила, что было несколько ночей, когда Голос её не навещал.

«Что, если сегодня одна из них?»

Кристина вытряхнула подобные идеи из головы.

«Нет, Голос придёт. Он должен».

Успокоившись, она сосредоточилась, прислушиваясь к первым слабым звукам музыки.

Она не была разочарована: вскоре после полуночи она снова услышала Его. Когда песня зазвучала громче, Кристина сделала глубокий вдох и крикнула:

— Кто ты?

Голос замолчал, и Кристина запаниковала.

«Что я наделала? — подумала она. — Я испугала его, прогнала?»

— Кто ты? — спросила она снова. — Ты — Ангел Музыки, посланный моим отцом?

Снова нет ответа.

Кристина откинула одеяло и встала с кровати. Она заставила себя медленно и осторожно двигаться к центру комнаты, чтобы не встревожить или не испугать Голос ещё больше. Там она встала, обводя комнату взглядом, ища какие-либо признаки того, что здесь находится кто-то ещё. Тишина была почти подавляющей.

— Кто бы ты ни был, я просто хочу тебя поблагодарить. Твоя музыка подарила мне такой покой, такую поддержку. Пожалуйста, ты не скажешь мне, кто ты? Не позволишь мне увидеть тебя?

Ничего.

— Пожалуйста... пожалуйста, скажи мне, кто ты?

Единственным ответом ей была тишина. Голос исчез.


Следующие дни были одними из самых трудных в жизни Кристины Дааэ — Голос не вернулся. Это было как будто снова потерять отца — такой сильной была боль. Кристина продолжала заниматься и посещать репетиции, но её движения были механическими, а пение — бесчувственным. Её лицо было бледным и осунувшимся после того, как она прорыдала почти всю ночь, и месье Вильнёв, испугавшись, что она могла заболеть, отпустил её на весь день. Она вернулась в свою комнату, чувствуя себя потерянной и брошенной. Кто-то принёс ей поднос с ужином, но она лишь слегка поковыряла еду, оставив большую часть нетронутой. Наконец наступила ночь. Лёжа в постели в ожидании сна, Кристина предприняла последнюю попытку пообщаться с Голосом.

— Ангел, или кто бы ты ни был, если ты меня слышишь, пожалуйста... прости. Я не хотела тебя расстраивать. Я всего лишь хотела узнать, кто ты.

Затем она уснула.

Этой ночью Голос вернулся. Кристина проснулась, услышав его, и оставалась совершенно неподвижной, пока песня не завершилась.

Когда Голос смолк, Кристина заговорила.

— Спасибо, что пришёл сегодня, — тихо сказала она.

Она ожидала, что ей снова никто не ответит, но на этот раз всё было иначе. Голос заговорил с ней, глубоким мужским баритоном — таким, что заставляет юных дев трепетать от восторга.

— Кристина, прости, что я так внезапно исчез той ночью. Это только потому, что... ты напугала меня.

Сердце Кристины забилось быстрее. Он заговорил с ней. Что ей теперь делать?

— Надеюсь, ты не сочтёшь меня слишком навязчивым, — продолжал Голос, — но я наблюдал за тобой во время репетиций и занятий — и считаю, что твой голос станет совершенным. Он требует работы, да... но талант налицо. Возможно, если я не буду слишком самонадеянным, ты позволишь мне научить тебя... — Голос внезапно замолчал.

Кристина села, не зная, радоваться ли такой оценке своего таланта этим незнакомцем, или злиться на то, что он наблюдал за ней без её ведома.

— Кто ты? — спросила она более смело, чем чувствовала. — Ты — Ангел Музыки?

— Нет, Кристина, — ответил Голос с оттенком грусти. — Я не ангел, хотя я благодарен тебе за то, что ты так подумала. Просто... Я видел, что ты одинока, и хотел облегчить твоё страдание. Я тоже знаю, что значит быть одиноким.

Кристина колебалась, ей пришла в голову мысль, что этот незнакомец на самом деле мог быть кем-то из оперной труппы, что всё это — какая-то сложная шутка для того, чтобы воспользоваться её неопытностью.

— Это очень мило с вашей стороны, — наконец сказала она, — но не хотите ли вы показаться, или хотя бы скажите, кто вы?

Последовала небольшая заминка.

— Ты уверена, что хочешь знать?

— Да, — уверенно ответила Кристина, глубоко вздохнув, чтобы успокоить нервы. — Хочу.

— Тогда пройди сквозь зеркало.

Она растерянно заморгала. Он действительно сказал то, что ей послышалось?

— Я... я не понимаю. Как я могу... пройти сквозь зеркало?

— Встань перед ним — и увидишь.

Настроившись, Кристина встала с кровати и подошла к зеркалу, но тут внезапно остановилась.

— Разве я не должна сначала надеть халат? — Затем, подумав, добавила: — Наверное, мне вообще стоит одеться...

— Э-э... конечно. — Голос прозвучал ошеломлённо, заставив Кристину заподозрить, что он вообще не задумывался о таких обыденных вещах.

Спрятавшись за ширму, Кристина поспешно сбросила ночную рубашку и взяла первое платье, которое смогла найти. Довольная своим благопристойным видом, она вернулась к зеркалу — и удивленно ахнула, когда стекло медленно повернулось, открывая длинный, слабо освещённый коридор. С другой стороны стояла высокая, тёмная мужская фигура. Ещё более необычным, чем его здесь присутствие, был отблеск маски, скрывающей большую часть его лица. Он отвесил ей формальный поклон и протянул руку, предлагая провести... Бог знает куда.

Кристина должна была испугаться, но с удивлением обнаружила, что это не так. Если бы этот мужчина хотел причинить ей вред, он мог это сделать в любой другой вечер, когда приходил ей петь. Она посмотрела на благодетеля в маске, застывшего перед ней в темноте, и спросила:

— Вы утверждаете, что вы не ангел. Если нет, то кто вы?

Она услышала что-то похожее на тихий грустный смех, затем он ответил:

— Нет, Кристина, я не ангел. Я всего лишь человек.

— Как вас зовут?

— Меня зовут Эрик.

— Эрик, — повторила она. — Хорошее имя. Сильное. Мне оно нравится. — Ей показалось, что она различила слабую улыбку, заигравшую на той части лица Эрика, что была доступна её взору.

— Ты пойдешь со мной? — спросил он. — Я могу показать тебе чудесный новый мир, Кристина, мир музыки и красоты. Я могу показать тебе ту часть оперного театра, о которой ты даже не подозревала, и посадить тебя на трон Прекрасной Музыки.

Разумная её часть убеждала, что она ничего не знает об этом человеке, что она должна быть осторожной и помнить ту старую пословицу о разговоре с незнакомцами. Но сердце шептало ей иное — говорило, что Эрик не причинит, никогда не сможет причинить ей вред. Она вспомнила замечательные старые истории, которые рассказывал ей отец, и как она в детстве мечтала, чтобы сказки стали реальностью.

«Ну вот, — сказала она себе, — это твой шанс».

Кристина скромно улыбнулась и кивнула, инстинктивно понимая, что может ему доверять. Она протянула ему руку, и Эрик повёл Кристину в своё подземное царство.

Перевод © Мышь_полевая

Наверх